Главная События и мнения Оценка тенденций с позиции КОБ Апрель 2004: «О текущем моменте» № 4 (28)

Апрель 2004: «О текущем моменте» № 4 (28)

Просмотров: 4319

06.05.2004 07:00

PDF | Печать |

Уход А.Е.Бовина — один из знаков того, что некая эпоха в отечественной журналистике, как в системе промывания мозгов доверчивой и безсмысленной толпе, завершилась. Началась другая эпоха, другая — прежде всего в нравственно-психологическом качестве активных поколений. Эта эпоха, по крайней мере её начало, характеризуется тем, что молодое поколение не только так называемого «среднего класса», но и «присреднённые», более менее сыты, обуты, одеты. Вся эта молодёжь в своём большинстве носители индивидуализма, вследствие чего существование проблем глобальной значимости, проблем общества в целом и родного государства до них не доходит: они интеллектуально и по своему образовательному уровню, и по культуре чувств и мышления опущены существенно ниже того уровня, на котором всё это возпринимается и осмысляется.

1. 29 апреля 2004 г. умер известный в советские времена журналист (политический обозреватель советского официоза^[1] — газеты “Известия”), а впоследствии первый посол России в государстве Израиль, Александр Евгеньевич Бовин. И если в советские времена многие с интересом смотрели “Международную панораму”, то в начале XXI века почти все, кто её тогда смотрел, о ней забыли. В последнее время А.Е.Бовин вёл по воскресеньям в 11.30 по радио “России” программу “Мир за неделю”, которая шла в прямом эфире, куда иногда прорывались слушатели, выражавшие недовольство его «просионистской», «антипатриотической» позицией. Ничего внятного по поводу своей позиции, патриотизма истинного и ложного бывший первый посол России в Израиле и политический обозреватель “Известий” сказать не мог, тем не менее возникало ощущение, что, когда он сталкивался с такого рода упрёками, у него на душе «кошки скребли»; оно возникало, поскольку, избрав не вполне удачный электронный адрес своей программы, он произносил его, запинаясь: «Бовин (запинка), собака^[2]» и что-то там далее. Запинка произтекала из того, что он «подсознавал» свою, мягко говоря, нечестность перед радиослушателями и определённую тенденциозность своего изъяснения смысла глобальной политики по отношению к тем или иным регионам планеты, и потому не хотел произносить на одном дыхании «Бовин собака…». Потом он догадался, что вместо «собака» можно произносить ласково: «собачка», — но лучше от этого не стало.

Умер он далеко не в глубокой старости (ему не было и 75), а просто от общего долговременно накапливавшегося разстройства здоровья. Отчасти это — генетическая программа (задающая ресурс и устойчивость организма — тела и духа — к внешним воздействиям); а отчасти это — следствие его собственной «мировоззренческой каши», порождаемой индивидуализмом, подчинившимся корпоративной дисциплине. Всё это и выразилась в широком наборе психосоматических заболеваний и не позволило ему изпользовать генетически заложенный ресурс организма на все 100 %.

Соответственно этому уход А.Е.Бовина — один из знаков того, что некая эпоха в отечественной журналистике, как в системе промывания мозгов доверчивой и безсмысленной толпе, завершилась. Началась другая эпоха, другая — прежде всего в нравственно-психологическом качестве активных поколений.

 

2. Эта эпоха, по крайней мере её начало, характеризуется тем, что молодое поколение не только так называемого «среднего класса», но и «присреднённые»^[3], более менее сыты, обуты, одеты, имеют доступ к интернету, у большинства — мобильники (из числа не самых дешёвых, марка мобильника — знак статусности), а у некоторых — даже и новенькие дорогие автомобили-иномарки. Вся эта молодёжь в своём большинстве носители индивидуализма, вследствие чего существование проблем глобальной значимости, проблем общества в целом и родного государства до них не доходит: они интеллектуально и по своему образовательному уровню, и по культуре чувств и мышления опущены существенно ниже того уровня, на котором всё это возпринимается и осмысляется. Эта тенденция, ещё не так давно типичная только для западной молодёжи, сегодня устойчиво доминирует в российских городах, и не только в мегаполисах. В сёлах и поселках городского типа жизнь во многом обособлена от жизни больших городов, но и там в основном проблематика та же, хотя и в иных формах выражения.

Это общее состояние, в последнее десятилетие уверенно «набирающее силу», засасывает в «быт» всё новые поколения представителей толпы. И в этом смысле оно оказывает решающее воздействие на способность общества в целом (и прежде всего молодёжной среды) осмысленно возпринимать тексты альтернативно-объемлющей по отношению к господствующей библейской — Концепции общественной безопасности (КОБ). Поэтому, если говорить о переходе в текстах КОБ к смысл-выражающей орфографии, то — не это главное препятствие для разпространения КОБ в молодёжной среде: с точки зрения сыто-отупевших самодовольных “интеллектуалов” из этой молодёжи — отказ в материалах КОБ от официально действующей орфографии — просто дурь авторского коллектива и ещё одна помеха, которая мешает им лениво наслаждаться жизнью, но никак не то главное, что их отвращает от изучения КОБ.

Когда индивидуалисты не чувствуют проблем на своей собственной шкуре — у них нет необходимости ни в выявлении сути проблем, ни в освоении средств их преодоления, ни в разработке такого рода средств.

Это состояние общества опасно тем, что оно порождает разного рода иллюзии у представителей политической “элиты”. В качестве иллюстрации опьянения иллюзиями политической “элиты” приведём публикацию из газеты “Дуэль” (№ 16 (365), 20 апреля 2004 г.), которая ссылается на “Еврейскую газету” (т.е. касается той “элиты”, которая занимает особое положение среди россиянских “элит”):

СУББОТА ВАЖНЕЕ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ

Однажды президент Путин пригласил меня для беседы в Кремль. Дело было в пятницу. Час был назначен таким образом, чтобы я мог вернуться домой до начала Субботы, наступающей в пятницу после захода солнца. Суббота — прекраснейший день недели, но с ней связан ряд необременительных ограничений: в частности, я не могу пользоваться транспортом. По сути, это даже не ограничение: в Субботу у меня нет ни малейшего желания пользоваться транспортом.

График президента поменялся: он смог принять меня только на час позже. Мы беседуем, и я чувствую, что настал момент извиниться и прервать разговор. Вдруг Путин смотрит на часы и говорит: «Вам, наверно, пора идти: Суббота». Путин прекрасно понимает, что разговор с ним для меня важен, но он также понимает, что Суббота для меня важнее. И он не испытывает по этому поводу никакого раздражения. Более того, относится к этому с уважением. Я для него предсказуем. Нечего и говорить, что такое отношение президента к нашей религии для меня чрезвычайно ценно.

Я рассказываю это к тому, что пока мы, евреи, верны себе, с нами всё будет в порядке. Я также уверен, что это в той же мере относится и к русским, и к другим народам. Пурим учит многому. Это — один из главных его уроков.

Берл ЛАЗАР, главный раввин России,
«Еврейская газета», N 10, 2004 г.

Это явно выраженная убеждённость, что в XXI веке можно править также, как во времена Эсфири, только спокойнее: Пурим сделал своё дело — заставил всех склониться перед иудейской нравственно-психологической неизменностью и вынудил неиудеев в своих действиях ориентироваться на неё и быть покорными во избежание безпощадных целенаправленно организованных репрессий^[4]. О том, что всё сказанное главным раввином России при более широком взгляде представляет собой признание в том, что он — зомби, не способный выйти из ограничений своей программы («человек для субботы либо суббота для человека?»), и что эта программа может быть вписана в некие объемлющие её программы, в том числе и в творчески развиваемые альтернативно-объемлющие по отношению к ней, — об этом главный раввин России подопечным своим иудеям не поведал, скорее всего не потому, что это — тайна раввината от простых иудеев, а потому, что сам он не чует такой возможности и не понимает, как она реализуется в жизни.

В этом же потоке “элитарного” самодовольства лежат и «разсуждалки» Е.Т.Гайдара о судьбах либерализма в России, которые опубликовала газета “Ведомости”:

«В картине мира, нарисованной в письме^[5], два жёстко разграниченных периода. Период, когда президент Ельцин со своими реформаторами проводил антинародную политику. И период новой власти, когда жизнь наконец стала налаживаться. Вторая эпоха рождается прекрасной, как Афродита, — и непосредственно из морской пены. К сожалению, и люди, и экономико-политические системы рождаются мучительнее.

На деле периоды российской истории неразрывно связаны. Чтобы существовала эффективная рыночная экономика, в которой доминирует частная собственность, свободные цены, конвертируемая валюта и шестой год кряду продолжается экономический рост, нужно было провести либеральные реформы на руинах советской системы. Трудно представить себе мир, в котором возможен прыжок из осени 1991 г., когда Советский Союз обанкротился^[6], признал себя неспособным выполнять обязательства по 100-миллиардному долгу, когда валютные резервы были равны нулю, — прямо в 1999/2000 год.

Любому трезвомыслящему человеку понятно, что структурные реформы дают позитивный результат с временным лагом. Сегодня очевидно, что экономический рывок США в 90-х гг. тесно связан с преобразованиями, проведенными за 10 лет до этого при Рейгане, — дерегулированием, налоговой реформой. Откуда убеждённость, что мы в этом отношении исключение, — понять невозможно. Сколь ни различны личные качества, убеждения, приоритеты, политическая стилистика первого и второго президентов России, все жё ельцинский и путинский периоды нашей истории — часть единого процесса политико-экономической трансформации.

Один из ключевых тезисов письма — вина либералов. Некоторые участники дискуссии говорят о ней, потирая руки от восторга. Поражение всегда неприятно. Не снимаю с себя ответственности за него. Но делать из нашего поражения на выборах вывод о крахе либерализма в России — неумно.

Проигранная битва — не проигранная война. Сколько раз либерализм хоронили — и после поражения ДВР на выборах 1995 г., и во время правительства Примакова. Тогда тоже было опубликовано немало покаянных текстов. Но российский либерализм, как птица Феникс, всё норовит восстать из пепла. Видимо, потому, что спрос на политическую и экономическую свободу в России есть. Значит, будет и предложение.

В цикличности успехов и неудач либеральных сил Россия не уникальна. Польские демократы и либералы победили в 1989 г. и потерпели поражение в 1993-м, добились успеха в 1997 г. и опять проиграли в 2001-м. Все это несмотря на то, что экономические реформы были успешными, а уровень жизни намного вырос. В 2001 г., после того как реформаторский «Союз свободы» не прошёл в парламент, в Польше немало было написано о крахе либерализма. Через два года лидер, сформировавший правительство посткоммунистической партии, признал, что либеральному курсу нет альтернативы^[7]. Сама партия распалась. Обновленное либеральное крыло политического спектра — “Гражданский союз” — пользуется поддержкой 25 — 30 % населения и имеет неплохие шансы на следующих выборах. Да, для этого польским коллегам пришлось перестроить партию, найти новых людей и другую стилистику. Кто сказал, что подобная реорганизация либеральной части политического спектра невозможна в России?»

Т.е. это — тоже декларация о том, что либералы могут жить по-прежнему, ничего не меняя ни в себе самих, ни в своих представлениях о течении жизни и её понимании: ну разве что надо в очередной раз «сменить имидж» — новых «первых лиц», сменить название и т.п. Фактически продолжение текста Гайдара (хотя сам он относит этот текст к остальному обществу) поясняет причины этого внутреннего кризиса либерализма в России:

«Удивляет утверждение, содержащееся в письме, что социальная стабильность только и может быть основой всякой долгосрочной реформы. От хорошей жизни никто реформы не проводит. Как правило, их начинают, когда отступать некуда, старые структуры общественного устройства теряют эффективность или просто разваливаются. Говорить о социальной стабильности как предпосылке реформ, начатых после краха социализма и банкротства СССР, могут лишь люди, формирующие миф о былом процветании. Или — хуже того — сами верящие в этот миф».

В данном случае Е.Т.Гайдар не понимает того, что реформы могут проводиться в двух вариантах:

• либо под давлением обстоятельств в пожарном порядке, как о том повествует он сам в приведённой статье;
• либо изходя из предвидения многовариантных перспектив, не дожидаясь, когда проблемы возьмут за горло; о возможности такого пути и призывает задуматься М.Б.Ходорковский.

Если второй вариант осуществляется успешно, то развитие общества протекает безкризисно. Но для проведения такого курса реформ отечественные либералы-гайдаровцы слабы чувствами и умишком.

 

3. По отношению же к самим либералам, писанина Гайдара означает, что даже поражение на выборах в Думу в 2003 г. — это не такая встряска, которая заставила бы их задуматься о перспективах жизни и своей роли в политике прошлого, настоящего и будущего. И соответственно этому И.М.Хакамада и М.Б.Ходорковский, которые что-то думают о будущем и о том, как в него войти, в том числе и приспособившись к его требованиям (т.е. в чём-то изменив себя), — лучше Е.Т.Гайдара, токующего по-глухариному.

Другая крайность в либерализме — Н.К.Сванидзе, с его телевизионным проектом — разсказами из истории России, в которых он всех пугает на будущее прошлым пришествием психтроцкизма в 1917 г., называя его большевизмом. Но поскольку он не желает называть вещи своими именами (либерализм — тоже разновидность психтроцкизма), то его потуги безплодны: кое-какую фактологию, которую в прошлом скрывали, он телезрителю даёт, кое-что напоминает, но с его оценками событий согласятся далеко не все^[8]; а большинство даже и не посмотрит его сериал, поскольку он идёт поздновато, и люди в большинстве своём в это время либо уже спят, либо смотрят что-то более развлекательное и не обязывающее к тому, чтобы думать о жизни и проблемах общества.

Если же посмотреть, что пишут марксисты, то и у них точно такое же отношение к жизни, как у либералов: собственное несоответствие потребностям общественного развития для них неощутимо, а потому им многое в самом течении жизни непонятно; или же это несоответствие принадлежит к числу той проблематики, которую публично обсуждать в их кругах не принято. У “Единой России” — точно такая же каша в головах и гипертрофированное самодовольство: как же, они — партия власти. О смысле власти как о выражении в настоящем стратегии глобальной значимости, устремлённой в будущее, — это то, о чём «партии власти» и раньше никогда не думали; не думают об этом они и сегодня.

Другими словами, и активные поколения толпы, и политическая “элита” в настоящее время чувственно привязаны к текущему моменту, которым если не наслаждаются, то уж точно не желают каких-либо качественных перемен, опасаясь, что как бы не стало хуже. А всё это вместе — вариации на фаустовскую тему — «остановись, мгновенье, ты прекрасно» (хотя по-свóему, и не для всех). Путин их пугает не потому, что он вынашивает какие-то определённые замыслы на тему, как извести либерально болтливую “элиту” и установить свою тиранию, а потому, что он — какой-то другой и в этом качестве им непонятен; а чтобы понять — надо чувствовать жизнь и думать. Но это как раз то, чего они не умеют и чему не хотят учиться.

 

4. Что касается выражения Общенародной Идеи, адекватной исторической эпохе и потребностям дальнейшего развития общества, то это всегда — выражение понятия о справедливости, путях и методах её воплощения в жизнь. Этот процесс выражения Общенародной Идеи в обществе двоякий, в том смысле, что в нём две составляющие:

• во-первых, есть эгрегориально-ноосферный процесс, непосредственно под властью которого так или иначе оказывается некоторое количество людей, обращающихся к этой проблематике помимо своей воли;
• во-вторых, есть некоторое количество людей, обращающихся к этой проблематике по своей воле и выражающих в своей деятельности своё понимание целесообразности.

Суть порождаемой информации в обеих составляющих этого процесса может быть одна и та же, хотя появление её в обществе произходит в русле различной алгоритмики психики личностей, через которые эта информация становится достоянием общества.

И от этого процесса, объемлющего по отношению к обыденной жизнедеятельности большинства, никуда не деться. Так даже известная телепередача “Принцип домино” (30 апреля 2004) вынуждена была обсуждать проблему социальной справедливости в контексте вопроса:

Что мы празднуем 1 мая:

• день весны и рабского труда? — как это записано в ныне действующем Трудовом кодексе (хотя записано оно в нём без слова «рабского»);
• либо день солидарности трудящихся в борьбе за свои человеческие права?

В русле этого двоякого эгрегориально-ноосферного и личностно-волевого процесса лежит и публикация Алексея Варламова в “Литературной газете” № 15, 2004 г. “О зависти и справедливости”:

«Нет никакого сомнения в том, что зависть есть дурное греховное чувство. Об этом говорят Отцы Церкви, об этом твердит весь наш житейский опыт. Завидовать глупо, нелепо, непрагматично, наконец. Завидующий подобен псу, который сжирает свои внутренности. И блажен тот, кто этого чувства не знает.

(…)

Есть зависть и зависть. Есть сестра соревнования. А есть — сестра… справедливости. Последняя как будто бы тоже неплохого происхождения. Да только вот она-то и разъедает нашу душу, на неё мы ловимся и легко становимся её жертвой.

(…)

Идея справедливости — вот что было написано на всех знамёнах, с которыми шли штурмовать дворцы, барские усадьбы или само Небо. В этом слове была музыка революции, она вскормила хоть Володю Ульянова из города Симбирска, хоть Эрнесто Гевару по прозвищу Че из аргентинского Росарио, но кончалось всё всегда одними гримасами, концлагерями или подсыпанным в чашку ядом. И иначе кончиться не могло.

Зависть — это бунт, обида на Создателя, который дал другому больше, чем мне. Дал недостойному в то время, как я достоин. Зависть есть требование справедливости».

Дальше цитирование продолжать не будем, поскольку подлог, объективно совершённый (т.е. вне зависимости от намерений и личных убеждений) в последней приведённой нами фразе: «Зависть есть требование справедливости», — обрекает автора и согласных с ним читателей на ложные выводы:

«Не надо только видеть в происходящем торжество справедливости. Это опасный праздник. Справедливость — штука жестокая и кровавая, и не её нам искать. Кто-то очень мудро заметил, если б Господь был справедлив, а не милостив, то рода людского по грехам его давно бы уже на свете не было».

Требование справедливости совсем не обязательно произтекает из зависти и не всегда выражает зависть. Но исторически реально зависть, будучи низменным вожделением, не желает представать перед людьми тем, что она есть на самом деле. И потому зависть может прикрываться требованием справедливости и примазываться к такого рода требованиям. Соответственно неуместно и несправедливо отождествление одного с другим, произведённое Алексеем Варламовым: «зависть» = «требование справедливости».

Но чтобы снять завесу мимикрии зависти под требование справедливости в исторически реальной культуре, необходимо прямо сказать и показать, что при воплощении в жизни на Земле справедливости нет и потребности в Милости, как не может быть и потребности в жертвах и самопожертвованиях. Однако при нечеловечных типах строя психики лозунгам справедливости всегда будут сопутствовать умолчания, суть которых состоит в том, чтобы заменить один вид несправедливости другим, изходя из зависти какой-то части рабов-рабовладельцев к другим более преуспевшим рабам-рабовладельцам.

Справедливость же состоит в том, чтобы в обществе не было ни рабов, ни рабовладельцев. Но это требование само по себе — преступно в рабовладельческом обществе как по отношению к состоявшимся рабовладельцам, так и по отношению к рабам, завидующим рабовладельцам и мечтающим о свершении чуда, в результате которого они смогли бы либо стать рабовладельцами, либо могли беззастенчиво «идти по трупам» к этой заветной для них цели. Это касается как древнего открытого рабовладения, так и современного — изощрённо высоко цивилизованного. В посягательстве на изкоренение рабовладения — суть преступления Христа перед обществом его современников по плоти. И вот в такого рода ситуациях, когда имеет место агрессия греховности против справедливости, — для защиты праведности от агрессивной несправедливости и необходима Милость Свыше как торжество Высшей справедливости.

 

5. Поскольку христианская пасха в этом году была общей для католиков и православных, а тему о соотношении зависти, справедливости и Милости Свыше Алексей Варламов затронул в связи с пасхой, то есть смысл привести здесь фрагмент из работы ВП СССР “«Мастер и Маргарита»: гимн демонизму? либо Евангелие беззаветной веры”^[9]:

«Могила — «гроб господень» — в действительности была пуста не потому, что Христос воскрес из мертвых в «третий день по писанием»^[10], а потому, что Бог вознёс Христа к себе, упреждая инсценировку его казни. Бог не только не желал, не предопределял подвергать Христа крестным мукам, как тому учат церкви, но также не желал, чтобы увенчалась успехом затея вовлечь Христа в грязную инсценировку «казни — воскресения бога» с далеко идущими глобальными целями, о чём паствы церквей не имеют ни малейшего понятия^[11], потому что составляющие их люди уклоняются от того, чтобы принять каждому из них долю в наместничестве Божием на Земле.

Об этом вознесении Христа во избежание казни, как о тайнах Божиих предвозвестил Соломон^[12]. Суть этих тайн прямо и однозначно разъяснило кораническое Откровение^[13]. Что касается всего сказанного о действиях мировой закулисы, то они прямо — без таинств, мистики, экстрасенсорики и т.п. — «вычисляются» каждым, кто не ленив, кто сопоставляет друг с другом тексты писаний, возведённых в ранг священных, и факты, известные ему из современности и исторических хроник.

Хотите верьте в это, хотите нет. Но лучше сами подумайте о том, что вознесение Христа упредило посягательство на его распятие, и в этом нет никаких логических противоречий. И об этом свидетельствует вопреки своему тексту сам Новый Завет милостью Бога, который есть. И нет в этом освещении течения событий той эпохи лукавства, двойственности и неопределённости нравственных мерил, неопределённости и двойственности этических стандартов в отношении людей между собой, в их отношениях с Богом, и в отношении Бога ко всем и к каждому. Это вознесение, упреждающее казнь, чудесно, но всё праведное возможно Богу, который есть, хотя прямо засвидетельствовать, что события протекали именно так, тогда оказалось некому просто потому, что призванные Христом к молитве в Гефсиманском саду апостолы проспали явление Царствия Божьего на Землю^[14].

Кто-то, на основании изложенного может прийти к выводу, что Зло восторжествовало в очередной раз, а Бог оказался безсилен сделать что-либо для того, чтобы утвердить на Земле Правду-Истину. Но утверждать на Земле Правду-Истину — это долг людей, прежде всего, перед самими собой, перед своими детьми, внуками, потомками вообще. И не пожелав утвердить Правду-Истину тогда — тем, что впали в сон, — призванные к молитве апостолы открыли дорогу тому, чтобы человечество вошло в эпоху, в которой оно должно было научиться на своём горьком и сладком опыте, что значит: «Милости хочу, а не жертвы»^[15]. В эту эпоху мы и живём поныне».

Соответственно мы живём в эпоху, когда в цивилизации:

• легитимна разнородная несправедливость и культура, содержащая навыки, знания, и общественные институты, назначение которых воплощать несправедливость в жизнь;
• нелегитимны:
  • шарлатанство, способное обрушить исторически сложившуюся культуру, поскольку подменяет более или менее работоспособные навыки и знания жизненно несостоятельным вздором;
  • знания и навыки, выражающие культуру человечности и направленные на преображение цивилизации человекообразных носителей нечеловечных типов строя психики в человечность.

При этом легитимная культура не различает шарлатанства и более мощной жизненной альтернативы себе, отождествляя её со сказками-вымыслами и шарлатанством.

6. Но наша эпоха также интересна и тем, что в середине ХХ века завершилось не замеченное никем из ведущих аналитиков мира, но очень значимое для будущего всей земной цивилизации, объективное явление смены соотношения эталонных частот биологического и социального времени^[16]. И вот уже третье поколение землян живёт в условиях, при которых идёт процесс формирования новой логики социального поведения человечества в целом. Поскольку образ этого объективного явления впервые сформировался в коллективном безсознательном Русской многонациональной цивилизации, то правильное название самого явления стало русским, обеспечив тем самым глобальный приоритет Русской многонациональной культуры. И хотя социальные последствия нового явления ощущаются в пределах всей земной цивилизации, но наиболее зримые его проявления имеют место в Русской многонациональной региональной (пока) цивилизации.

Поэтому именно в Русской цивилизации родились такие понятия как глобальный исторический процесс, концепция управления глобальным историческим процессом, концептуальная власть, глобальный предиктор, внутренний предиктор, нашла своё выражение Достаточно общая теория управления, а главное:

Диалектика как субъективный метод познания объективной Правды-Истины освободилась из плена атеизма материалистической науки и ритуального догматизма церквей.

Культура вторична по отношению к концепции управления жизнью общества, включая и объективный процесс концентрации производительных сил человечества; вторична в том смысле, что произтекает из концепции управления, служит ей, защищая её, и выражает её.

И в зависимости от того, какая концепция управления доминирует в региональной и глобальной цивилизации, такая и культура, ей соответствующая, является легитимной, то есть признаваемой всеми правовыми институтами общества. Но культура человечества в самом широком смысле — это не только произведения искусства (музыка, живопись, театр, литература и пр.), но и вся информация, циркулирующая в обществе на вне генетическом уровне: науки, религиозные учения, технологии, правовая культура и основанные на ней институты государственного и общественного управления и самоуправления, — соответственно.

До конца ХХ века в глобальной цивилизации доминировала и постоянно разширяла сферы своего влияния западно-библейская цивилизация, с точки зрения которой Русская цивилизация всегда была в некотором роде не определившейся по отношению к Западу периферией. И библейская концепция именно доминировала в глобальной цивилизации, но не являлась по отношению к ней объемлющей концепцией управления. А поскольку она была только доминирующей и до конца ХХ столетия таковой оставалась, то она же и допускала появление альтернативных концепций управления, включая и альтернативно объемлющие^[17]. Почему же библейская концепция управления не смогла стать объемлющей по отношению ко всем другим региональным концепциям управления?

Ответ на этот вопрос можно при желании найти в самой Библии, если её читать без предубеждения и с искренней верой Богу непосредственно. При таком чтении сразу же обнаружится много вещей, которые Библия либо обходит молчанием, либо сознательно извращает. Так, например, для каждого иудея и христианина само собой разумеется, что Библия написана самим богом, хотя высшему раввинату всегда было известно, что Бог книг не пишет, поскольку для Него в них просто нет необходимости, ибо Он говорит с каждым человеком в отдельности и с человечеством в целом языком жизненных обстоятельств, которые люди формируют сами изходя из предоставленных им свободы нравственного выбора, проявляя в выборе свою волю или безволие. Библия также никогда не допускала обсуждения многих вещей и явлений, оставляя их в умолчаниях или извращая: произхождение еврейства, роль ссудного процента в концентрации производительных сил общества, содержательную сторону пророчеств Соломона и Исаии в отношении миссии Иисуса Христа, роль Савла-Павла (апостола) в исторически сложившемся христианстве, чем содержательно исторически сложившееся христианство отличается от учения Христа и т.д.

 

7. И вполне естественно, что именно во многонациональной и многоконфессиональной Русской цивилизации в конце ХХ века сформировалась концепция альтернативно-объемлющая по отношению к библейской концепции управления, претендующей на глобальную безраздельную монополию власти. В последнее десятилетие ХХ века в русле альтернативно-объемлющей по отношению к библейской концепции был разработан понятийный аппарат, позволивший многие вещи, процессы и явления назвать наконец-то своими именами. Это сразу же вызвало ответную реакцию в виде противостояния легитимной и не легитимной субкультур, что нашло своё выражение во всех сферах жизни общества — науки, искусства, юридическое право, культура административной деятельности и т.д.

И заправилы легитимной субкультуры забеспокоились. Так газета “Московские новости” (№ 10, 2004 г.) в статье “Разлив Мёртвой воды” Андрея Солдатова и Елены Бороган бьёт тревогу по поводу того, что понятийный аппарат Концепции общественной безопасности (КОБ) начинает проникать в деятельность общественных институтов, включая и институты государственной власти, которые сформировались на базе существующей де-юре библейской концепции управления. И в качестве примера противостояния легитимной и нелигитимной концепций авторы приводят высказывание по отношению к Концепции общественной безопасности (КОБ) представителей известного клана Маргеловых. Они не понимают, почему один из сыновей бывшего легендарного командующего ВДВ — В.Ф.Маргелова — герой России полковник Александр Маргелов — в своём заявлении “За концептуальное прозрение генералов” одобрительно высказывается об основных положениях КОБ “Мёртвая вода”, а его племянник — сенатор Михаил Маргелов — на вопрос о причинах интереса к подобным политическим пристрастиям героя-десантника отвечает, что хотя он и не в курсе политических амбиций своего дяди, но термин «мёртвая вода» ему знаком. Однако сенатору кажется, что всё это «имеет отношение не к политологии, а к психиатрии». Другими словами, авторы статьи высказывают безпокойство по поводу того, что в рамках легитимной правовой культуры (оба Маргеловых работают в государственных структурах: дядя — в Росвооружении, а племянник — в комитете по международным делам Федерального Собрания) наметился опасный разкол.

Эта точка зрения, хотя и не высказанная прямо, по умолчанию выполняет своеобразную функцию оповещения участников масонских структур примерно о следующем: «Если представители легитимной науки не возьмутся всерьёз за изучение основных положений КОБ и не выработают в отношении них общественно состоятельную альтернативу, то через некоторое время они сами могут стать объектами психиатрии».

И доказательством того, что это — не наши домыслы, а своеобразное проявление концептуальной неопределённости российской действительности, говорит тот факт, что в отличие от прошлых публикаций на тему “Мёртвой воды”, на этот раз этим обсуждение Концепции общественной безопасности в газете “Московские новости” и на сайте Agentura.ru^[18] не ограничилось. 29 марта 2004 года радиостанция “Эхо Москвы”, аудитория которой оценивается в 10 миллионов слушателей, в часовой передаче “Ищем выход” (кроме ведущего Матвея Ганапольского в передаче приняли участие журналисты А.Солдатов, В.Прибыловский, С.Лисовский и известный политолог А.Подберёзкин) продолжила обсуждение темы, затронутой газетой “Московские новости”. В ходе программы, шедшей в прямом эфире, президент информационно-исследовательского центра “Панорама” Владимир Прибыловский, оппонируя стороннику КОБ Сергею Лисовскому, неожиданно (скорее всего в запальчивости) высказал следующее:

«В общем-то отчасти эту программу — в каком-то сокращённом варианте, может быть слегка усовершенствованном, г. Путин местами проводит… в частности, несмотря на всё показное западнофильство и германофильство нынешней власти, в общем-то, мы сейчас… вернее наша власть отрезает Россию от Запада, сокращает демократические завоевания… сокращает свободу слова — это примерно то, что предлагает Концепция «Мёртвая вода»^[19].

О том, что состояние концептуальной неопределённости проявляется и в сфере культуры, убедительно показала передача «Культурная революция» 17 апреля 2004 года (ведущий М.Е.Швыдкой), как всегда проходившая под вызывающим названием «Улыбка Джоконды Леонардо да Винчи никому не нужна». В ней позиции нелигитимного искусствоведения защищал художник, работающий в жанре классического реализма — Михаил Сатаров, а позиции легитимного искусствоведения — депутат Государственной Думы — Морозов. И хотя ведущий передачу М.Швыдкой и депутат Морозов просто хотели продекларировать, что искусство эпохи Возрождения современной толпо-“элитарной” культурой не возтребовано, художник Михаил Сатаров заставил (возможно сам не намереваясь этого делать) специально подобранную массовку обсуждать издержки толпо-“элитаризма”, показав при этом (и достаточно убедительно), что все присутствующие искусствоведы легитимной культуры — индивиды с типом строя психики зомби. Подвергнув уничтожающей критике творчество художников-абстракционистов (Пикассо, Малевича, Модильяни), он хотя и не дал лексически строгого определения толпы, как это в своё время сделал В.Г.Белинский^[20], но по сути своих аргументов это определение проиллюстрировал: «кубизм» Пикассо, «Чёрный квадрат» Малевича — не достижения культуры человечества, а своеобразный «бренд», навязанный толпе искусствоведами легитимной культуры.

 

8. Но особенно выпукло противостояние легитимной и нелигитимной культуры проявляется в сфере кадровой политики, на что прямо указывает интервью бывшего помощника первого президента России Б.Н.Ельцина — Михаила Краснова, которое опубликовано в “Родной газете” (№ 11 (46) от 19 апреля 2004 г.) под названием “Зачем президенту аппарат?”. У статьи есть подзаголовок: “Страна, похоже, развивается по сценарию с названием «Вялая Россия»”, произхождение и смысл которого становится понятным из следующего фрагмента статьи:

На вопрос Елены Калужской — автора статьи:

— И какие перспективы у происходящих реформ и, соответственно, у страны?

Бывший помощник президента страны ответил:

— Мы, фонд ИНДЕМ, в свое время говорили о трёх сценариях развития страны: «Вялая Россия», «Россия в рывке» и «Россия авторитарная». Сейчас, судя по всему, развивается первый вариант — «Вялая Россия».

Сценарий развития страны «Вялая Россия» представляет собой в понятийном аппарате КОБ состояние концептуальной неопределённости, которое в случае разрешения в пользу КОБ позволит осуществить России прежде всего «рывок» в нравственном преображении, что в свою очередь станет предпосылкой и для экономического рывка. Сценарий «Россия авторитарная» — самый невыгодный и самый опасный для развития России, поскольку он может закрепить легитимность библейской концепции управления. Но, как далее следует даже из ответа Михаила Краснова — сторонника этого сценария, вероятность его реализации в условиях концептуальной неопределённости управления весьма проблематична.

«То, что звучит некоторая критика, газеты выходят — это власти не мешает, потому что у нас отсутствует политическая конкуренция и вообще политика. Нашим средствам массовой информации не к кому апеллировать. Нет связи СМИ и политической оппозиции. Зачем тогда власти надрываться и устраивать авторитарный режим (прекращение действия Конституции, установление диктатуры и прочее)? Это создало бы проблемы на международном уровне и вызвало бы массу сложностей внутри страны. При нынешней системе правящая элита спокойно добивается своих целей и без всех этих хлопот.

Это не самый плохой сценарий, но и оптимистическим его не назовешь, потому что он медленно, но неизбежно ведет страну в тупик. Может быть, авторитаризм даже лучше, потому что определённее. А ситуация неопределённости может расчистить дорогу самой тёмной силе».

Если к слову «неопределённость» добавить «концептуальная», то всё сразу и встанет на место, после чего будет понятно, почему для бывшего помощника президента «авторитаризм даже лучше» и что он понимает под «самой тёмной силой»:

«— Что вы имеете в виду под самой тёмной силой?

— Даже не хочу фантазировать».

Всякие фантазии, в том числе и политические, возможны только в рамках определённого мировоззрения, которое всегда выражается в определённой концепции управления, даже если её сторонник этого и не осознаёт. И это как раз тот случай, когда представитель исполнительной власти, — по определению сторонник легитимной концепции управления, вполне искренне говорит всю правду, смысла которой он не до конца понимает. И естественно, что с его точки зрения всё, что может проявиться в русле нелегитимной концепции управления, — может быть только результатом действия «самых тёмных сил».

«— Вы считаете, что после всего, что человечество и наша страна уже пережили, на сцену может выползти нечто такое, чего свет не видел?

— Ну, может, и видел…

— Многие говорят, при Путине сворачиваются демократические институты, поднимает голову национализм и начинаются разговоры о переписывании учебников истории…

— Просто у нас со времён перестройки так и не произошла самоидентификация страны. Прежняя идентичность была разрушена, а новой так и нет. Непонятно, где наши основы: то ли в исторической России, которую мы потеряли в 1917 году, то ли мы продолжение Советского Союза, то ли мы вообще новая формация, которая строится с нуля».

Преодолев за тысячу лет идеалистический атеизм исторически сложившегося христианства и всего за три поколения — материалистический атеизм марксизма, Русская цивилизация, устремлённая к Богодержавию, действительно стоит перед выбором дальнейшего пути своего развития, который с позиции библейского мировоззрения вполне возможно и выглядит как «тупиковый», «нулевой», то есть такой, какого «свет не видывал». И на этом пути развития, тупиковом для кадровой базы либерально-демократического толка, Михаилу Краснову непонятно поведение Путина:

«Путин предлагает принять всё сразу, раз это наша история. Мы ведь так и не дали оценку советскому периоду, сошлись на том, что всё было не гладко, но нормально, мы были могучей державой. Он, улавливая флюиды общественного заказа на патриотизм, на государство, которого вновь будут бояться, решает задачу обеспечения рейтинга. Для обеспечения рейтинга все средства хороши — от реставрации сталинского гимна до возвращения красного знамени. За этим не стоит ничего такого многоходового. У нас вообще политика рефлексивная. Такой она была при Борисе Николаевиче, такой и осталась. Ведь вся эта кадровая когорта примерно та же, что и была. Ну, правда, больше стало силовиков в аппарате, ну и что?

— Как это что? А система ценностей? Пусть нет и не было долгосрочного сценария, но есть ведомственные нормы, способ мышления…

— Да, это так. Однако при том, что у меня масса претензий к действующему режиму и я считаю, что нахожусь в оппозиции к нему, я не склонен его демонизировать. Мне не всё в нем понятно. Например, я не знаю, видит ли Путин себя миссионером. Претендует ли он на место в истории или хочет просто доработать без рывков и потрясений? Мне непонятно».

Последний абзац в цитируемом нами фрагменте интересен тем, что в нём бывший помощник президента невольно выдаёт алгоритм, на основе которого вся команда помощников, подъигрывая амбициям сына кулака и самодовольного лентяя, ставшего секретарём обкома, по сути держала его на коротком поводке. Так в первый период его правления (до августа 1991 года) либералы внушали ему, что на нём лежит миссия разрушения «империи зла» — тоталитарного СССР; во второй период (до октября 1993 года) ему давали понять, что при ликвидации остатков тоталитаризма — троцкистского Верховного Совета РСФСР, даже действуя незаконно, — он войдёт в историю как самый решительный демократический реформатор; в третий период (до выборов 1996 года) ему объясняли, что дело сделано (место в истории обеспечено) и он имеет право «просто доработать без рывков и потрясений» до конца своего срока, пока они подберут ему предсказуемого преемника. Однако с предсказуемостью оказалось далеко не всё так гладко, как это виделось в самом начале проекта «перестройка», и потому вариант «преемник» пришлось практически начинать с нуля.

Чтобы вскрыть истинные причины несостоятельности этих и других проектов российских либерал-демократов приведём два фрагмента из цитируемого интервью М.Краснова.

Первый — в начале статьи:

«— А может ли быть, что правительство, президентская Администрация, Госдума, сам Путин и их деятельность — это лишь прикрытие для непонятной обществу внутренней борьбы по переделу собственности?» — задаёт вопрос Краснову автор статьи и тот не задумываясь отвечает:

«— Эта философия не новая. Существует так называемая теория заговоров, по которой выходит, что есть некий тайный мозговой центр, который всем управляет. И это, может быть, было бы даже хорошо^[21].

— ???

— По крайней мере, можно было бы знать, что есть высокоинтеллектуальные люди, которые все происходящее укладывают в какую-то систему. Ничего особенно хорошего от этого центра ждать не приходилось бы, но была бы какая-никакая альтернатива хаосу и непредсказуемости. Да только не похоже, что подобное возможно в нашей стране. Когда я работал в Кремле, мы с коллегами иногда просто смеялись над тем, как СМИ, анализируя решения, принимаемые властью, находят глубокие мотивы там, где не было никаких тайных пружин. Дело в том, что пускаться в сложные интриги с нашими людьми наивно и бессмысленно. Обязательно какое-нибудь звено не сработает, и план рухнет».

Второй — в конце статьи:

«Есть ли во властной элите тайная корпорация, которая вынашивает далеко идущие планы, я не знаю, — завершает своё интервью бывший помощник президента, — но нас в любом случае спасает то, что вынашивать планы в этой стране бесполезно, все равно рухнут».

9. Говорят, что «умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих», но как назвать российских либералов, которые не способны учиться даже на своих собственных ошибках? Другими словами, вынашивать далеко идущие планы в рамках существующей де-юре концепции управления при наличии де-факто альтернативно-объемлющей концепции — безполезно в любой стране, но делать это сегодня в России — просто безсмысленно. Поэтому проект «Преемник»^[22], как бы он ни назывался сегодня, для либералов — насущное жизненное занятие. Но в силу собственного несоответствия Жизни политических “элит”^[23], их несоответствия потребностям общественного развития и течения политики, — это всё их “элитарный” «междусобойчик», который воплотить в жизнь без сопутствующих неприемлемых для них последствий — не удастся.

Если же подвести общий итог, то получается, что сценарий, который ельцинец Михаил Краснов^[24] в интервью “Родной газете” охарактеризовал как «Вялая Россия», — объективно способствует продвижению в жизнь Концепции общественной безопасности, поскольку именно в условиях «вялости» и аморфной «политкорректности» в обществе:

• С одной стороны, относительно мало эмоционально возбуждённых людей, которые не способны к осмысленной волевой деятельности, но которые при этом хотят, чтобы их «вели на подвиги» другие.
• А с другой стороны, «зажраться» не удастся, поскольку:
  • Большинство (особенно среди молодёжи) не то, что добросовестно, но просто хотя бы честно (т.е. качественно изполняя то, что поручат или на что сами подрядились) работать не умеет и не хочет (пока) этому учиться.
  • Нацеленность на «зарабатывать деньги» или «делать деньги» законным путём преобладает над нацеленностью на «делать дело», дело — общественно полезное. Но нацеленность на «делать деньги» законным путём неизбежно оказывается фактором стеснения и потому перерастает в нацеленность на «делать деньги» вне зависимости от законности — главное, чтобы не поймали.
  • Соответственно двум предъидущим особенностям преступность в России (до тех пор пока не возродится мотивация «добросовестно делать дело») неизбежно будет на достаточно высоком уровне, поскольку либеральная культура — её генератор, а безъидейная милиция и ФСБ — не могут быть эффективным средством защиты от неё и её профилактики, так как сами изпытывают зависть к более богатым и потому готовы продаваться — вопрос только в том, кто и за сколько. При этом «коррупция» — 4 й и 5 й приоритет (деньги либо водка и разврат) обобщённых средств управления^[25]; репрессии в отношении коррупционеров как мелких (инспектор ГАИ на дороге), так и крупномасштабных (уровень Думы и Правительства) — 6 й приоритет обобщённых средств управления, т.е. слабее, чем 4 й. А для того, чтобы заблокировать 4 й, надо противопоставить что-то более сильное, а это 3 й — 1 й приоритеты обобщённых средств управления. К тому же:

    Россия уже давно прошла ту стадию, когда Общенародную Идею можно было подменить лозунгом типа: «Для общественного благоденствия все должны быть законопослушны!»

  • Вследствие этого “элита” не сможет самодовольно паразитировать на жизни общества и будет встречаться с разного рода неприятностями, обусловленными деградационно-паразитическим образом её жизни: от откровенной уголовщины, направленной против неё, до вырождения её детей, а не то что внуков.
  • Но и некоторое количество простонародья тоже будет деградировать, опускаясь до «бомжевания» на свалках и показывая собой другим пример того, как не дóлжно жить человеку.

Кроме того, такая социальная среда порождает ещё один вид преступности с точки зрения её законов: необходимость подневольного труда не вдохновляет на творческий труд за изключением одного единственного вида — труда на ниве ликвидации исторически сложившейся системы рабовладения и осуществления на Земле в жизни общества справедливости с преображением цивилизованности в человечность.

10. Однако при этом — именно благодаря «вялости» — возможности доступа к информации самого разного рода будут наиболее открытыми (в сопоставлении с другими возможными сценариями, в которых определённость — не внутренний несущий скелет, а навязываемый извне ограничивающий и закрепощающий личность и общество фактор). При взгляде во встречном направлении: доступность информации для одних — это прежде всего свобода её выработки и разпространения другими.

Это же касается и основных положений Концепции общественной безопасности (КОБ). И хотя к настоящему времени КОБ открыта для освоения всему обществу, но процесс освоения всякого нового знания (а тем более знания старого, о котором ранее были какие-то образные представления, но оно не было выражено в определённой лексике) — это всегда дело личное и к тому же — большой личностный труд. Публичная партийная деятельность, а также самоотверженная деятельность отдельных личностей в этом направлении безусловно полезна, но в сложившейся ситуации не она будет определять успех КОБ именно в силу своей публичности и адресации не к тому или иному человеку персонально, а к более или менее широкой аудитории, большей части которой до проблем общества и их разрешения нет дела. Публичная деятельность — только указывает направление, в котором те, кого нынешний застой не устраивает, могут поискать для своей души чего-то иного. Это касается и таких явлений в СМИ, как публикация в “Московских новостях” “Разлив «Мёртвой воды»” и беседы о Концепции общественной безопасности на радиостанции “Эхо Москвы”.

Другое дело — проблема формирования кадрового корпуса во всех отраслях жизнедеятельности общества, который состоял бы из носителей КОБ. Эта деятельность будет протекать преимущественно в процессе личностного диалогового общения носителей КОБ со всеми, кто готов втянуться и втягивается в разговоры о смысле личной жизни и проблемах общественного бытия и развития; а поняв что-то для себя, — готов осваивать КОБ далее и оказывать содействие воплощению в жизнь её идеалов.^[26]

И поскольку от членов КПЕ, а также от безпартийных сторонников КОБ к ВП СССР поступают вопросы по форме подачи материалов концепции, то мы посчитали необходимым ответить:

Отношение к текстам и их прочтение — вторично по отношению к личностному общению. Поэтому на нынешнем этапе любые ошибки в общении носителей КОБ с другими людьми, в которых выражается их личностное несоответствие КОБ, представляет собой куда более вредное явление, нежели любые ошибки в текстах, будь то тексты ВП СССР или кого-либо ещё из числа приверженцев КОБ. Соборность складывается в прямом открытом личностном общении людей. Тексты этому процессу — всего лишь подспорье.

---