Главная Печать Мера за меру №11 (265) март 2007 г.

№11 (265) март 2007 г.

Просмотров: 6962

26.03.2007 07:00

PDF | Печать |

1) Франклин Делано Путин

Франклин Делано Путин

Сурков навесил на Путина ярлык масона

Мы выполняем обещание, данное в № 9 «МзМ» от 12.03.07 г., рассказать о глупости, которую допускают кремлёвские «идеологи» В. Сурков и Г. Павловский, пытаясь навязать обществу мнение, что мол «Путин — это Рузвельт сегодня». Сурков считает, что Путин, как и Рузвельт, вступил в безкомпромиссную схватку с олигархами. Но Рузвельт был ставленником «олигархов» того времени — мировой финансовой мафии. Сурков считает, что Путин тоже ставленник?

В 1985 году в США вышла книга Ральфа Эпперсона (специалиста по политическим наукам) «Невидимая рука или введение во взгляд на историю как на заговор». Автор приводит просто огромное число источников, подтверждающих существование заговора. В США книга стала бестселлером и за семь лет была переиздана 13 раз. В России книга издана в 1996 году и в очень небольшом количестве ещё есть в штабе КПЕ.

Мы воспользуемся данными этой книги для доказательства глупости кремлёвских идеологов. В главе 24 «Вторая мировая война» рассказывается о том, как Рузвельт стал президентом (точнее, как и кто его сделал таковым):

«Президент Герберт Гувер добивался переизбрания в 1932 г. К нему обратился Henry Harriman, президент Торговой Палаты Соединенных Штатов, который «настаивал, чтобы я согласился поддержать эти предложения (Закон о восстановлении национальной промышленности), среди других — NRA (National Recovery Act — Закон о национальном восстановлении. — Прим. перев.) и при этом сообщил, что м-р Рузвельт уже дал согласие. Я пытался объяснить, что подобные вещи представляли собой чистый фашизм; что это простая переделка «корпоративного государства» Муссолини и не дал согласия ни на одно их них. Он сообщил мне, что из-за моей позиции деловой мир будет поддерживать деньгами и влиянием Рузвельта».

Позднее, в 1940 г. Гувер косвенно объяснил, почему он отказался от поддержки американского делового сообщества. Он видел неустранимые проблемы, связанные с правительственным контролем над деловым миром:

• В каждом отдельном случае перед приходом тоталитарного правительства существовал период господства экономических планировщиков.
• У каждой такой страны была эпоха правления мечтателей, которые верили, что они могут спланировать и ускорить экономическую жизнь народа.
• Они верили, что существовал способ исправить злоупотребления или справиться с чрезвычайными обстоятельствами в системе свободного предпринимательства.
• Они возвеличивали государство как инструмент для решения всех экономических проблем. Эти люди считали себя либералами. Однако они же считали, что могли иметь экономическую диктатуру через бюрократию и, в то же время, сохранить свободу слова, должное правосудие и свободное правление.
• Их можно назвать тоталитарными либералами.
• Прямо или косвенно они расчетливо управляли кредитом, ценами, продукцией промышленности, фермером и рабочим.
• Они проводили девальвацию, субсидировали, проводили дефляцию. Они управляли частным бизнесом при помощи правительственной конкуренции, предписаниями и налогами. Каждую неудачу они встречали требованиями все большей и большей власти и контроля…
• Потом приходит хроническая безработица и безумные расходы правительства, силящегося поддержать безработных.
• Долги правительства растут и, в конце концов, доверие к нему подорвано.
• А затем следует полная смена власти, назовут ли ее фашизмом, социализмом или коммунизмом.

Однако, невзирая на отказ Гувера поддержать цели «большого бизнеса», в ходе президентской избирательной кампании Рузвельта 1932 г. Президент Гувер последовательно подвергался нападкам за свою мнимую связь с международными банкирами и свое потворство запросам большого бизнеса. Распространен исторический образ ФДР (Франклина Делано Рузвельта. — Прим. перев.) как президента, борющегося за «маленького человека», человека с улицы, в гуще безработицы и финансовой депрессии, вызванной биржевыми дельцами «большого бизнеса» в союзе с Уолл Стритом. «Рузвельт был созданием Уолл Стрита (и) неотъемлемой частью Нью-Йоркского банковского братства…». (Antony Sutton,Wall Street and FDR, (New York: Arlington House, 1975), pp. 14, 15, 17)

Стратегия президентской кампании 1932 г. была предельно проста: «большой бизнес» хотел Рузвельта, но проводил его как кандидата — «противника большого бизнеса».

Гувер был «противником большого бизнеса», но средства массовой информации убедили американский народ, что Гувер являлся «сторонником большого бизнеса».

Результат был предсказуем. Рузвельт нанес поражение президенту Гуверу. Теперь он мог начать свою акцию, то, что он назвал «Новым Курсом» (New Deal), к фашистскому государству. Один наблюдатель, Уитэкер Чэмберс, оставивший американскую коммунистическую партию, дал такую оценку «Новому Курсу»: «<Это> было подлинной революцией, глубочайшей целью которой была не простая реформа внутри существующих традиций, но коренное изменение общественных и, в первую очередь, властных отношений внутри страны».

Приблизительно в это время начала воплощаться неслыханная схема, касающаяся президентства в Соединенных Штатах. С июля 1932 г. по ноябрь 1933 г. включительно хорошо известного и популярного военного, генерал-майора морской пехоты США Smedley Butler «…богатые заговорщики упрашивали возглавить путч (революцию) в Соединенных Штатах для свержения правительства и установления американской фашистской диктатуры».

Можно и дальше продолжить этот рассказ. Однако формат газеты слишком мал. А читателю необходимо знать о том, что предшествовало избирательной кампании «Гувер — Рузвельт». Об этом повествует глава 16 «Федеральный резерв», которую мы и даём в сокращённом виде. Она полезна и тем, что даёт понимание того, как США оказались в подчинении «мирового закулисья» через захват кредитно-финансовой системы США. Кстати, тоже самое было проделано и в России: мало кто знает, что Центральный Банк России — это частная фирма. Об этом «МзМ» рассказывала ранее неоднократно.

На сайте www.kpe.ru дан дополнительный материал по этой теме.

Федеральный Резерв

 

После ряда неудачных попыток убедить Американский народ в необходимости иметь Центральный Банк, втягивая его для этого в серию войн, международные банкиры, связанные с заговором, решили изменить свои методы. Вместо использования войн, они будут убеждать доверчивых Американских граждан, что тем необходим центральный банк, используя искусственно созданные депрессии, спады и паники. Международным банкирам не трудно создать банковскую панику. Банкиры знали, что лишь малая часть вкладов, размещённых в банке вкладчиками, изымается вкладчиками в какой-то из конкретных дней. Поэтому, только малая часть вкладов, скажем, двадцать процентов, находится в банке в любой данный момент. Остальные восемьдесят даются в долг заёмщикам под проценты; а они, в свою очередь, вкладывают их в Средства Производства или Предметы Потребления. Поэтому, банкирам легко вызвать банковскую панику, то есть массовое изъятие вкладов, убеждая вкладчиков конкретного банка, что их банк оказался бы неплатёжеспособен и не имел бы денег для выплаты вкладчикам, вздумай они изъять свою наличность. Это, конечно, было так, если бы все вкладчики одновременно пришли в банк, чтобы изъять свои вклады. Новость, что такой-то банк не имел в наличии вкладов своих вкладчиков, побудила бы вкладчиков других банков тоже изъять свои средства, чтобы наверняка обезопасить свои вклады. Начавшееся массовое изъятие вкладов из отдельного банка завершилось бы полноценной паникой в масштабах всей страны. Человека же, давшего оценку банковской неплатежеспособности, признали бы пророком высшего ранга.

Банки, которые подвергнутся массовому изъятию вкладов, потребуют от тех, кому они ссудили деньги, их возврата. В результате все будут усиленно стремиться продать имущество, чтобы выкупить закладные. Если это произошло одновременно, цены на имущество будут падать, позволяя людям с лишними деньгами покупать собственность по сниженной цене. Запланированная паника может работать по двум направлениям. Банкиры, знающие о её приближении:

• сначала могут изъять свою наличность до начала паники,
• затем вернуться на рынок для покупки Средств Производства по сниженным ценам.

Такая паника превращалась в могущественное орудие в руках тех, кто хотел изменить нашу банковскую систему, в которой работали отдельные банкиры, на такую, где маленькая группа банкиров управляла бы национальным банком. После чего эта маленькая группа могла бы обвинять действующую ранее банковскую систему во всех бедах экономики.

Но более важно, что международные банкиры, создавшие проблемы, могли предложить своё желанное решение: центральный банк.

Итак, тактика изменилась: от разжигания войн к созданию банковской паники, чтобы повлиять на Американский народ для создания постоянного центрального банка. Одним из инициаторов этого был Дж. П. Морган, чей отец являлся одним из агентов Ротшильда и сделал огромное состояние, прорывая блокаду, установленную Президентом Линкольном во время Гражданской Войны.

В 1869 г. Дж. П. Морган отправился в Лондон и достиг соглашения об организации компании Northern Securities (Северные ценные бумаги), которая ставила целью действовать как агент N. M. Rothschild Company в Соединенных Штатах.

Первая Паника

Первая серьёзная паника была создана международными банкирами в 1893 г., когда местным банкирам по всей стране было предложено потребовать возврата своих займов. Сенатор Роберт Оуэн дал показания перед Комиссией Конгресса, что принадлежавший ему банк получил от Национальной Ассоциации Банкиров (впоследствии ставший известным) «Циркуляр о Панике 1893 г.» Он гласил: «Вы немедленно изымете одну треть ваших денег из оборота и потребуете возврата половины ваших ссуд…».

Конгрессмен Charles A. Lindbergh видел этот циркуляр и утверждал, что существовало намерение вызвать нехватку денег (трудности), чтобы заставить бизнесменов просить Конгресс о законе, который будет благоприятствовать банкирам. (Банкиры создали панику не тем, что сообщили Американскому народу о неплатёжеспособности банков. Они выпустили циркуляр, чтобы эту панику вызвали сами банкиры. Они будут придерживаться той же стратегии и в дальнейшем.)

Этот приём в точности повторяет описанный Яном Козаком в его книге «Без выстрела»: создайте проблему, а затем подтолкните людей, которых она задела, к требованию от Конгресса законов, благоприятных тем, кто создал проблему. Конгресс тоже воспользовался подобной возможностью, чтобы провести подоходный налог, включив его в то, что было названо Законом о Тарифах 1894 г. Таким образом, Американскому народу были одновременно предложены два программных пункта Манифеста Коммунистической партии для уничтожения среднего класса: центральный банк и подоходный налог.

Один мужественный Конгрессмен — Robert Adams официально выступил против подоходного налога. Приводят его слова: «Введение налога развратит людей. Это приведет… к шпионству и доносительству. Это будет шаг к централизации… Его взимание накладно и справедливо наложить его невозможно». Однако, подоходный налог, узаконенный Конгрессом, был объявлен Верховным Судом неконституционным. Поэтому было принято решение ввести подоходный налог через Поправку к Конституции.

Наступил уже 1900 год, и администрация Президента Уильяма МакКинли возбудила иск против Северной Компании Ценных Бумаг в соответствии с антитрестовскими законами. Во время своего второго Президентского срока МакКинли заменил вице-президента и менее чем через год был убит. Президентом стал его второй вице-президент —Теодор Рузвельт, и судебное преследование Северных Ценных Бумаг прекратилось.

Позднее, в 1904 г., Рузвельт был избран как положено.

От Вудро Вильсона к Франклину Делано Рузвельту

В 1912 г. ещё один агент Британских Ротшильдов —Полковник Эдвард Мэнделл Хаус, написал чрезвычайно важную книгу. Она называлась «Филип Дрю, Администратор» и содержала личные суждения автора, облеченные в форму романа. И хотя книга была написана в 1912 г., она содержала прогнозы будущих событий, которые, как надеялся автор, должны сбыться.

Фабула романа. В 1925 г. встречаются John Thor, изображённый как «верховный жрец финансов» и очень влиятельный Сенатор Selwyn. Сельвин обнаруживает, что правительством управляет горстка людей, что вне этого узкого круга никто почти ничего не значит. Цель Сельвина — прорваться в этот круг и позднее стать ИМ. Сенатор Сельвин не довольствовался только избранием себя Президентом Соединенных Штатов, он замышлял поставить под свой контроль и Сенат, и Верховный Суд. Он хотел управлять Страной самовластной рукой, и при этом не быть известным как управляющая сила. Страна узнала об этом преступном сговоре между этими двумя важными лицами по счастливой случайности, когда секретарь м-ра Тора перематывал запись на диктографе, который был случайно включен во время встречи. Секретарь передал плёнку Ассошиэйтед Пресс, распространившему сообщение о заговоре по всей стране.

Герой романа, Филип Дрю, непосредственно не замешанный в заговоре, собирает армию в 500 000 человек и ведет её в поход на Вашингтон. Не дойдя до Вашингтона, он сталкивается с правительственными войсками и одерживает убедительную победу над Армией. Президент, названный в романе Rockland, бежит из страны. Действующим Президентом назначается Сельвин. Став Президентом, он сразу же отдаёт себя в руки Филипа Дрю.

Дрю вступает в Вашингтон, оставляет Сельвина Президентом, но присваивает «власть диктатора», позволяя Сельвину выполнять обязанности Президента, хотя Дрю будет решать всё лично. Теперь он в состоянии дать Соединенным Штатам новую форму правления: «Социализм, о котором мечтал Карл Маркс». Он осуществляет несколько ключевых Марксистских программ —таких, как прогрессивный подоходный налог и прогрессивный налог на наследство. Он также запрещает «продажу… чего-либо ценного», уничтожив частично право частной собственности, как об этом писал Маркс.

Дрю начинает издавать законы для страны, поскольку «… законодательные органы не работали и законодательная функция была сведена к одному лицу — самому администратору (Филипу Дрю)». Переработал Дрю и «устаревшую… и нелепую» Конституцию Соединенных Штатов. Дрю также вмешивался во внутренние дела других стран, в том числе Англии, и беспокоился о народе России, поскольку он: «хотел знать, когда наступит её освобождение. Он понимал, что в этой деспотической стране кого-то ждала огромная работа». (Другими словами, Полковник Хаус, автор «Филипа Дрю», надеялся, что в России произойдет революция, когда так называемого «деспотического» Царя России сменит «Социализм, о котором мечтал Карл Маркс». Она произошла через пять лет.)

Полковник Хаус признавал, что книга выражает «его нравственные и политические убеждения». Хаус видел себя в своём герое. Каждый поступок в его карьере, каждое письмо, каждое слово совета, обращённое к (Президенту) Вудро Вильсону соответствовало идеям, сформулированным Филипом Дрю.

На выборах 1912 г. Полковник Хаус обеспечил избрание следующего Президента Соединенных Штатов — Вудро Вильсона. Вильсон стал учеником Полковника Хауса. Позднее Вильсон говорил: «мысли Хауса и мои — одно и то же». Вильсон признавал существование огромного заговора, хотя и был в него втянут. Он писал: «Где-то существует сила столь организованная, столь неуловимая, столь осторожная, столь сплоченная, столь совершенная, столь всепроникающая, что высказываясь в её осуждение, следует говорить шёпотом». Вильсон не обозначил силу, которую он чувствовал, как силу Масонов, однако, на деле, он был из их числа.

Среди людей, которым Хаус подарил свою книгу, был ещё один Масон — Франклин Делано Рузвельт, который, говорили, прочёл её с очень большим интересом. Одним из свидетельств, что Рузвельту понравилась книга, было то, что свои беседы с населением Америки по радио он назвал «беседами у камелька», возможно, в связи с тем, что герой книги Хауса — Дрю «сидел, удовлетворенно покуривая, у огромной дровяной печи в библиотеке…» Хаус как-то сообщил биографу Charles Seymour, что при Вильсоне он был необычайно важной фигурой: «Последние пятнадцать лет я находился в самой гуще событий, хотя лишь немногие подозревали об этом. Ни один важный иностранный гость не приезжал в Америку, не побеседовав со мной. Я был тесно связан с движением, которое выдвинуло Рузвельта кандидатом в Президенты».

Таким образом, Хаус создал не только Вудро Вильсона, но принимал участие и в том, чтобы сделать Франклина Рузвельта Президентом Соединенных Штатов.

Итак, Хаус стал «тайной силой», незримо стоявшей как за Вильсоном, так и за Рузвельтом, точно так, как ею надеялся стать его литературный герой — Сенатор Сельвин.

Вторая Паника

Другой представитель интересов Ротшильдов — Дж. П. Морган, готовил следующее запланированное мероприятие по созданию центрального банка Америки. В начале 1907 г. Морган провел в Европе пять месяцев, курсируя между Лондоном и Парижем — резиденциями двух ветвей банкирской семьи Ротшильдов. Морган должен был повергнуть Америку в банковскую панику. Вернувшись, он стал распространять слухи, что Knickerbocker Bank в Нью-Йорке был неплатежеспособен. Вкладчики банка перепугались, поскольку думали, что Морган, являясь известнейшим банкиром того времени, мог оказаться совершенно прав. Их паника дала толчок массовому изъятию вкладов из банка. Морган «оказался прав», и паника у Никербокера послужила причиной массового изъятия вкладов и в остальных банках: Паника 1907 г. окончательно оформилась.

Сразу же была развернута пропаганда, что банкирам, имеющим устав, утверждённый властями штата, нельзя более доверять банковские дела страны. Из-за паники 1907 г. необходимость центрального банка «стала очевидной».

Историк Frederick Lewis Allen писал: «…иные хроникеры пришли к остроумному выводу, что группа Моргана воспользовалась неустойчивой обстановкой осени 1907 г., чтобы вызвать Панику, расчетливо направляя её по мере развития так, чтобы она уничтожила конкурирующие банки, и упрочила несомненное превосходство банков, входящих в сферу деятельности Моргана».

Вудро Вильсон, в 1907 г. бывший ректором Принстонского Университета, обратился к Американскому народу, пытаясь устранить любые обвинения, которые могли быть выдвинуты против Моргана. Он сказал: «Все эти беды могли бы быть предотвращены, если бы мы назначили комитет из шести или семи человек, движимых заботой об интересах общества —таких, как Дж. П. Морган, чтобы управлять делами нашей страны».

Так Вильсон хотел поручить дела государства тому самому человеку, который послужил причиной всех тревог: Дж. П. Моргану!

Но основной упор при объяснении причин Паники 1907 г. был сделан на то, что Американскому народу был необходим сильный центральный банк, чтобы предотвратить злоупотребления «банкиров Уолл-Стрита»: «Если, в конце концов, что и убедило Конгресс в необходимости лучшего управления банковскими делами государства — так это одна сильная встряска: Паника 1907 г. Паника улеглась. Растет агитация за эффективную национальную банковскую систему».

Итак, Американский народ, пострадавший от Американской Революции, Войны 1812 г., борьбы Эндрю Джексона со Вторым Банком Соединенных Штатов, Гражданской Войны, предыдущих паник 1873 и 1893 гг., и нынешней Паники 1907 г., был в конечном счёте поставлен в такие условия, что примирился с решением, предложенным теми, кто вызвал все эти события: международными банкирами. Таким решением было создание центрального банка.

Американская «Государственная Дума»

Человеком, которого банкиры использовали для внесения законопроекта о создании центрального банка, являлся Сенатор от Род Айленда — Nelson Aldrich, Масон, а по материнской линии дед братьев Рокфеллеров — Дэвида, Нельсона и др. Он был назначен в Национальную комиссию по денежному обращению и отвечал «за тщательное изучение принятой финансовой практики перед тем, как сформулировать закон о банковской и денежной реформе.»

Так за два года эта Комиссия объехала банковские дома Европы, изучая (предположительно) секреты систем Европейских центральных банков (есть и такие, кто верит, что уже знает секреты систем Европейских центральных банков!).

Вернувшись в ноябре 1910 г., Сенатор Олдрич отправился на поезде в Хобокен, Нью Джерси, с тем, чтобы попасть на Jekyll Island, Джорджия. Целью его путешествия на Джекилл Айленд был Охотничий Клуб, принадлежавший м-ру Моргану. Здесь-то и был написан закон, который даст Америке её центральный банк.

Вместе с Сенатором в поезде и, позднее, в Джорджии, были следующие лица:

A. Piatt Andrew —помощник Министра финансов;

Сенатор Нельсон Олдрич — Национальная комиссия по денежному обращению;

Frank Vanderlip — Президент Национального городского банка Нью-Йорка группы Кун-Леб;

Henry Davidson — старший партнёр Дж. П. Моргана;

Сharles Norton — Президент моргановского Первого национального банка Нью-Йорка;

Пол Варбург — партнёр банкирского дома Кун-Леб и Ко., и

Benjamen Strong — Президент моргановской Банковской трест-компании.

Железнодорожный вагон, в котором путешествовали эти джентльмены, принадлежал Сенатору Олдричу, а во время поездки с них взяли клятву хранить тайну и потребовали обращаться друг к другу только по имени.

Впоследствии один из них — м-р Вандерлип раскрыл свою роль в составлении законопроекта, создавшего Федеральную Резервную Систему. Он писал в журнале Saturday Evening Post: «… в 1910 г., когда я был так же скрытен, и действительно так же хитер, как любой заговорщик. Я не считаю каким-либо преувеличением говорить о нашей тайной поездке на Джекилл Айленд как моменте оформления концепции того, что в итоге стало Федеральной Резервной Системой. Нам велели забыть наши фамилии. Далее нам было сказано, что следует уклониться от совместного обеда в вечер нашего отъезда. Нам дали указание приходить по одному и возможно незаметнее на конечную станцию Нью Джерси на берегу Гудзона, где будет наготове личный вагон Сенатора Олдрича, прицепленный к хвосту поезда на Юг. Очутившись в личном вагоне, мы сразу же стали придерживаться запрета, наложенного на наши фамилии. Мы знали, что разоблачения просто не должно произойти, иначе все наше время и усилия пропали бы даром».

Следует отметить — что заговорщики не хотели, чтобы Американский народ знал, что они приуготовили ему в будущем: центральный банк. Закону суждено было появиться не из-под пера группы законодателей, а кучки банкиров, в большинстве своём связанных с человеком, ответственным за Панику 1907 г.: Дж. П. Морганом.

Перед заговором стояла ещё одна проблема. Они должны были избегать названия Центральный Банк, и для этой цели (они) прибегли к названию Федеральная Резервная Система. Она будет принадлежать частным лицам, которые станут извлекать прибыль, владея акциями, и контролировать выпуск национальной валюты. ФРС начнёт распоряжаться всеми финансовыми ресурсами страны. ФРС будет способна мобилизовывать и отдавать Соединенные Штаты в залог, втягивая Соединенные Штаты в серьёзные войны за рубежом. Способ, примененный заговорщиками для обмана Американского народа, заключался в делении ФРС на двенадцать округов так, чтобы Американский народ не мог назвать банк «центральным банком». То обстоятельство, что у двенадцати округов был один управляющий, называемый Председателем Федерального Резерва, очевидно, должно было считаться не относящимся к делу.

Единственным небанкиром на Джекилл Айленд был Сенатор Нельсон Олдрич, однако, его безусловно можно было назвать состоятельным человеком, способным открыть свой собственный банк. В 1881 г., когда он стал Сенатором, его состояние оценивалось в 50 000$. В 1911 г., когда он ушёл из Сената, его состояние равнялось 30 000 000$.

Выборные проце-дуры П-резидента США

Теперь, когда закон, создающий центральный банк, был написан, требовался президент, который не наложил бы на него вето после прохождения через Палату Представителей и Сенат. В 1910 и 1911 гг. Президентом был Уильям Говард Тафт, избранный в 1908 г., и он открыто заявлял, что наложит вето на законопроект, если его положат ему на подпись. Он был Республиканцем и в 1912 г. его непременно переизбрали бы на второй срок. Заговору было необходимо одолеть его.

Поэтому, чтобы одержать победу над Тафтом на предварительных Республиканских выборах (праймериз), первым делом была поддержана кампания экс-Президента Тедди Рузвельта. Подобная активность не имела успеха, поскольку Тафт был снова выдвинут, и потому заговорщики планировали взять над ним верх с помощью Демократического кандидата — Вудро Вильсона. Однако, вскоре сторонники Вильсона поняли, что их кандидат не соберёт достаточно голосов для победы над Тафтом на всеобщих выборах. Обнаружилось, что Тафт победил бы Вильсона с соотношением 55 на 45. Это вызвало серьёзные затруднения среди сторонников законопроекта о Федеральном Резерве. Всё могло быть сорвано одним человеком: Президентом Уильямом Говардом Тафтом.

Сторонникам законопроекта требовался кто-то, чтобы отобрать у Тафта голоса. Поэтому они убедили Тедди Рузвельта выдвинуть свою кандидатуру как против Вильсона, так и Тафта. Предполагалось, что Республиканец Рузвельт отберёт голоса от другого Республиканца — Тафта, и даст Вильсону возможность выиграть. А Вильсон уже дал согласие подписать Законопроект в случае своей победы.

Тактика разделения голосов вероятного победителя с тем, чтобы мог быть избран кандидат, получивший меньшинство голосов, часто применялась в Соединенных Штатах.

Итак, выборы 1912 г. Три кандидата — Тафт, Вильсон и Рузвельт ожидали результатов.

Когда подсчитали голоса, Вильсон выиграл выборы, но всего лишь сорока пятью процентами голосов; Рузвельт опередил Тафта, а Тафт был третьим. Однако, вот что интересно: общего количества голосов, поданных за Тафта и Рузвельта, было бы достаточно для победы над Вильсоном — пятьдесят пять против сорока пяти процентов.

План действовал. Вильсон был избран и затем в декабре 1913 г. мог подписать Закон о Федеральном Резерве. Что Вильсон и сделал.

Что же получил Американский народ от ФРС? Сама Система издаёт недорогое пособие под названием «Федеральная Резервная Система. Цели и функции», используемое в учебных заведениях в курсе Деньги и банковские операции. Эта книжечка объясняет функции Федерального Резерва: «Практичное денежное устройство является необходимым для… государства… Назначение Федерального Резерва — обеспечить движение денег и кредита, которое поможет упорядоченному экономическому росту, устойчивости доллара, и долгосрочному балансу в наших международных платежах».

Уместно спросить ФРС: если Американцы не имели «упорядоченного экономического роста, устойчивости доллара, и долгосрочного баланса в наших международных платежах» (что собственно и стало историей Америки с момента создания Системы), то почему же ей позволили сохраниться? Казалось бы, что подобная система, со столь печальной репутацией в течение уже семидесяти лет, должна быть без проволочек уничтожена. Система была создана делать совершенно противоположное тому, в чём уверяют Американский народ! Система действует!

Находились люди уже тогда возражавшие против создания Системы и делавшие свой протест достоянием общественности. Одним из таких людей был Конгрессмен Чарльз Линдберг, Старший. Он предупредил Американский народ, что Закон о Федеральной Резервной Системе учредил самый большой «трест» на свете. Как только Президент подпишет этот закон, власть невидимого правительства над деньгами будет узаконена. Новый закон будет создавать инфляцию, когда бы «трест» ни пожелал этого. Отныне депрессии будут создаваться на «научной основе».

Конгрессмен попал в самую точку: ФРС была создана, чтобы обеспечивать критические ситуации в экономике.

Теперь это орудие разрушения экономики заняло своё место. Последовало и укомплектование ключевых должностей Системы теми, кто её создал и поддержал. Первым управляющим Нью-Йоркского отделения Федерального Резерва был Бенджамин Стронг из моргановской Банковской трест-компании, участвовавший в написании законопроекта на Джекилл Айленд. Первым руководителем Совета управляющих был Поль Варбург, партнёр банкирского дома Кун, Леб и Ко., также участник встречи на Джекилл Айленд.

Что же создали те, кто назвал систему «Федеральной»? Было ли это действительно «Федеральной» Резервной Системой? Это частная организация, поскольку:

• банки-участники владеют всеми акциями, на которые они получают свободные от налогов дивиденды;
• она должна платить почтовый сбор, как и любая другая частная корпорация;
• её служащие не находятся на государственной службе;
• она может тратить по своему усмотрению;
• её материальное имущество, принадлежащее ей согласно документам, устанавливающим частное владение, подлежит местному налогообложению.

Выборные должностные лица Америки знали, что «Федеральная» Резервная Система не является федеральной. В обращениях к Американскому народу недавние Президенты — Ричард Никсон, Джеральд Форд, и Джимми Картер присоединились к утверждениям д-ра Артура Бернса, бывшего главы Системы, Ассошиэйтед Пресс, Палаты представителей в начальном пособии по Системе, и прочим, что Система является «независимой «(или что-то в этом роде).

Другими словами, эти люди и организации знают, что система не является «Федеральной». Ею владеют и управляют частным образом.

Другой Конгрессмен, уже после Конгрессмена Линдберга, также предупреждал Американский народ об опасностях не-федеральной Федеральной Резервной Системы. Конгрессмен Wright Patman, Председатель Комиссии по банкам и денежному обращению Палаты Представителей, сказал: «Сегодня в Соединенных Штатах мы имеем, по существу, два правительства. У нас есть должным образом составленное правительство. Помимо этого, у нас есть независимое, неконтролируемое и не-координированное правительство в лице ФРС, оперирующее финансовыми полномочиями, которые по Конституции предоставлены Конгрессу».

Принадлежащая частным лицам ФРС управляет денежной массой и, поэтому, способна вызывать инфляцию и дефляцию по своему усмотрению.

В 1913 г., когда Резервная Система была создана, денежная масса на душу населения составляла около 148$. К 1978 г. она составляла 3 691$. Стоимость доллара 1913 г., принятая за единицу, к 1978 г. уменьшилась приблизительно до 12 центов. (Это должно означать то, что Федеральная Резервная Система называет «устойчивым долларом»).

В январе 1968 г. количество денег составляло 351 миллиард долларов, а в феврале 1980 г. оно равнялось 976 миллиардам долларов — увеличение до 278 процентов. Количество денег удваивается примерно каждые десять лет. Однако странно: как говорят Американскому народу, такое увеличение денежной массы не ведёт к инфляции. Хотя в словарях определение инфляции гласит, что увеличение денежной массы всегда вызывает инфляцию.

Однако, не все банки в Америке были заинтересованы в создании инфляции. Некоторые были обеспокоены своим участием в Системе и выходили из неё.

Этого допустить было нельзя. Поэтому в 1980 г. Конгресс принял Закон о монетарном регулировании, который предоставил Федеральной Резервной Системе контроль над всеми депозитарными учреждениями, независимо от того, являлись ли ранее банки участниками самой Системы.

Система со времени её создания в 1913 г. была в состоянии ссужать федеральное правительство большими суммами денег. Впервые такая возможность представилась ей во время Первой мировой войны.

Таблица показывает, сколько именно денег Система ссудила правительству Соединенных Штатов во время Войны (округлено до миллионов долларов):

Таблица показывает, как росли аппетиты правительства с 1916 по 1920 г. и как накапливались огромные суммы долга. Деньги эти, большей частью, были заимствованы у центрального банка Америки — ФРС, которая имеет процентную выгоду от всех денег, которые она создаёт из ничего.

«Экономические циклы» Паники на «научной основе»

Кроме способности создавать приносящий проценты долг, ФРС также способна создавать «экономические циклы» посредством увеличения и уменьшения количества денег и кредита. Первая серьёзная возможность создать депрессию таким способом представилась в 1920 г., когда Федеральный Резерв устроил то, что получило известность как Паника 1920 г.

Одним из тех, кто разобрался с «научным» предварительным экономическим планированием, был Конгрессмен Линдберг, в 1921 г. написавший в своей книге «Экономические тиски»: «Согласно Закону о Федеральном Резерве, паники создаются на научной основе; данная паника была первой, созданной научно, она была просчитана подобно математической задаче».

Процесс протекает следующим образом:

•  Система увеличивает денежную массу (с 1914 по 1919 гг. количество денег в Соединенных Штатах почти удвоилось).
• Затем средства массовой информации внушают Американскому народу брать в кредит большие количества денег.
• Как только деньги уходят в долг, банкиры сокращают денежную массу, при этом они начинают требовать возврата невыплаченных долгов.

В целом этот процесс показал Сенатор Роберт Л. Оуэн, Председатель Комиссии Сената по банкам и денежному обращению, который сам был банкиром. Он писал: «В начале 1920 г. фермеры процветали. Они сполна расплачивались по закладным и приобретали много земли; по настоянию правительства они занимали для этого деньги, а затем, из-за внезапного сокращения кредита, происшедшего в 1920 г., они обанкротились».

То, что случилось в 1920 г., являлось полной противоположностью тому, что должно было иметь место. Вместо ликвидации избытка кредитов, созданного в годы войны, Правление Федерального Резерва собралось на совещание, о котором общественность не знала.

Эта тайная встреча состоялась 16 мая 1920 г. На ней присутствовали только крупные банкиры и результатом их работы в тот день было решение о сокращении кредита (указание банкам требовать возврата невыплаченных долгов). Следствием этого явилось уменьшение национального дохода в следующем году на пятнадцать миллиардов долларов, потеря работы миллионами людей, и снижение стоимости земель и крупных фермерских хозяйств на двадцать миллиардов долларов.

Благодаря этому сокращению в руки банкиров попали не только огромные количества фермерской земли, но этот процесс также передал им большое число банков: тех, кто не мог удовлетворить требования Федерального Резерва и был вынужден продать свои банковские активы по заниженной цене тем, у кого были средства приобрести несостоятельные банки (Паника 1920 г. разорила 5 400 банков).

Паника 1920 г. удалась и её успех побудил банкиров спланировать ещё одну: Крах 1929 г.

Американский лохотрон 1929 года

И снова первым шагом было увеличение денежной массы, что и происходило с 1921 по 1929 гг., как показано на следующей таблице:

Числа показывают, что Федеральный Резерв увеличил денежную массу с нижнего уровня в 31.7 миллиарда долларов в 1921 г. до верхнего — 45.7 миллиарда долларов в 1929 г., увеличение составило 144 процента.

Чтобы направить этот прирост денежной массы в экономику, отдельные банки могли занять деньги у Федерального Резерва и переодолжить их покупателям. Деньги занимали под 5 процентов, а ссужали под 12 процентов.

Дополнительным фактором увеличения денежной массы, т. е. денег, предоставленных Федеральным Резервом, являлись деньги, предоставляемые большими корпорациями, которые ссужали покупателей на Уолл-Стрите из своих резервных фондов. Эти займы из небанковских источников приблизительно равнялись таковым же, предоставленным банковской системой. Например, в 1929 г. ссуды до востребования, выданные брокерам некоторыми ведущими корпорациями, выглядели следующим образом:

Кроме того, Дж. П. Морган и Ко. имели около 110 миллиардов долларов в ссудах до востребования.

Этот рост денежной массы принес стране процветание, и средства массовой информации подталкивали Американский народ покупать на фондовой бирже. Его уверяли, что те, кто это сделал, зарабатывали кучу денег.

Биржевые маклеры, имевшие дело с наплывом новых покупателей, приходивших на фондовую биржу, чтобы нажить состояние, использовали новый способ заставить покупателей купить больше акций, чем те рассчитывали. Этот новый способ был назван «покупка ценных бумаг с оплатой части суммы за счёт кредита». Он давал возможность покупателю акций занимать деньги, чтобы купить на них акции.

Покупателя подталкивали на покупку акций с оплатой наличными всего десяти процентов, занимая оставшиеся девяносто процентов у биржевого маклера, который по договору с покупателем занимал деньги или у банка, или у крупной корпорации. Поясним, как работал этот метод:

Пакет акций продаётся за 100$. Но благодаря возможности для покупателя купить с оплатой девяноста процентов суммы за счёт кредита, за те же 100$ он может купить десять пакетов вместо одного:

Следовательно, вложив 100$, покупатель может занять еще 900$, используя акции как обеспечение займа, и, поэтому, может купить десять пакетов на те же самые вложенные им 100$.

Теперь предположим для данного случая, что один пакет акций поднялся на рынке бумаг на десять процентов, или до 110 $. Это увеличит прибыль покупателя акций:

Теперь владелец ценных бумаг может продать пакеты акций и, после выплаты займа кредитору, получить стопроцентную прибыль при всего лишь десятипроцентном увеличении стоимости акций (т. е. покупатель может удвоить своё вложение капитала).

Однако, была одна хитрость в том, как деньги ссужались покупателям. Хитрость называлась «24-часовая брокерская ссуда до востребования». Это означало, что брокер мог и потребовать, чтобы заёмщик продал свои акции и вернул долг в течение 24 часов с момента поступления требования кредитора. У покупателя было 24 часа для выплаты долга и он был вынужден либо продать акции, либо выплатить кредитору полную сумму долга.

Выходило так, что когда бы брокеры ни пожелали, они могли потребовать от всех покупателей акций продать их, одновременно потребовав возврата всех займов. Подобные действия должны были неизбежно ввергнуть в панику рынок ценных бумаг, когда все владельцы акций бросились бы продавать свои бумаги. А когда все продавцы предлагают свои акции одновременно, цены стремительно падают. Один писатель подробно описал этот процесс:

«Когда всё было готово, Нью-Йоркские финансисты стали требовать возврата 24-часовых брокерских ссуд до востребования. Это означало, что биржевые маклеры и их клиенты должны были сразу выбросить свои акции на рынок, чтобы погасить задолженность. Разумеется, это обрушило рынок ценных бумаг и вызвало крах банков по всей стране, так как банки, не принадлежавшие олигархии, в это время глубоко увязли с брокерскими ссудами до востребования, и наплыв требований скоро истощил банковские наличные запасы и банки были вынуждены закрыться».

ФРС не пришла к ним на помощь, хотя по закону она обязана была поддерживать «эластичное» денежное обращение. Многие банки и частные лица разорились. Отметим, что банки, принадлежавшие олигархии, заранее отошли от дел с брокерскими ссудами до востребования без всякого ущерба для себя, а банки, не сделавшие это — разорились.

Возможно ли, чтобы Федеральный Резерв планировал это? Возможно ли, чтобы банки, знавшие, как будет вестись игра, избавились от акций, пока цены стояли высоко и вернулись на рынок, когда они стали низкими? Возможно ли, чтобы некоторым банкам было известно о надвигавшемся крахе, и всё, что от них требовалось для покупки обанкротившихся банков, это дождаться банкротства, а затем скупить попавшие в беду банки всего лишь за часть их истинной стоимости?

После Биржевого Краха 1929 г. даже случайные наблюдатели были вынуждены отметить, что право владения в банковской системе изменилось. Фактически, сегодня «100 из 14 100 банков (менее 1 %) контролируют 50 % банковских активов страны. Четырнадцать крупных банков владеют 25 % депозитов».

В любом случае, рынок ценных бумаг развалился.

Одним из очевидцев биржевого краха был Уинстон Черчилль, которого Бернард Барух привёл на фондовую биржу 24 октября 1929 г. Видные историки убеждены, что Черчилля привели непосредственно присутствовать при крахе, поскольку было желательно, чтобы он увидел могущество банковской системы.

Хотя множество держателей акций было вынуждено продать свои акции, обычно ими не задаётся вопроса: КТО покупал все продававшиеся акции? В книгах рассуждают обо всём, связанном с продажами, происходившими во время краха, но помалкивают обо всех покупках.

Вот что написал о покупателях Джон Кеннет Гэлбрейт в своей книге «Великий крах 1929»: «Ничто не могло быть более искусно задумано, чтобы до предела увеличить страдание, а также обеспечить очень немногим возможности избегнуть общей беды.

Удачливые биржевики, имевшие средства удовлетворить первое требование о внесении дополнительного обеспечения, тут же получали другое, не менее срочное, и если справлялись с этим, то получали ещё одно.

В конце концов, из них выжимали все деньги, которые у них были, и они теряли всё.

Человек, оставшийся при больших деньгах благодаря неофициальной информации, который к началу первого краха благополучно находился вне рынка, естественно возвращался, чтобы скупить всё почти даром».

Естественно! Одним из таких «удачливых биржевиков», вовремя избавившимся от акций, был Бернард Барух, тот самый, который привел Уинстона Черчилля присутствовать при крахе. Он сказал: «Я начал ликвидировать свои акции и вкладывать деньги в облигации и запас наличности. Я также купил золото».

Среди вовремя избавившихся от акций, был Джозеф П. Кеннеди — отец Президента Джона Кеннеди, переставший играть на бирже зимой 1928 — 29 гг.

В числе других, продавших свои акции перед крахом, были международные банкиры и финансисты Henry Morgenthau и Дуглас Диллон.

Продажа в кредит во время краха имела и ещё один, уже упомянутый, результат. Около шестнадцати тысяч банков, или пятьдесят два процента от общего числа, прекратили существование.

Некоторые из держателей акций пришли в свои банки, чтобы изъять хоть какую-то наличность, имевшуюся у них на счетах, и оплатить какую-то часть по требованиям наличными. Это вызвало массовое изъятие вкладов из банков в масштабах почти всей страны. Чтобы положить конец панике, в марте 1933 г., два дня спустя после введения в должность, Президент Франклин Д. Рузвельт распорядился закрыть все банки на «каникулы».

Немногие понимали, что происходило с Американским народом благодаря этим махинациям банкиров. Но это понимал Конгрессмен Луис МакФэдден, сказавший: «Когда был принят Закон о Федеральном Резерве, наш народ не осознал, что в Соединенных Штатах устанавливается мировая банковская система.

Сверхгосударство, управляемое международными банкирами и международными промышленниками, действующими заодно, чтобы подчинить мир своей собственной воле.

Fed (ФРС) прилагает все усилия, чтобы скрыть свои возможности, но правда такова — Fed незаконно захватила правительство. Она управляет всем, что происходит здесь, и контролирует все наши зарубежные связи. Она произвольно создаёт и уничтожает правительства».

После того, как биржевой крах миновал, Конгрессмен МакФэдден заявил, что: «Денежные и кредитные ресурсы Соединенных Штатов отныне полностью контролировались банковским альянсом —группой First National Bank Дж. П. Моргана и National City Bank Куна-Леба.»

23 мая 1933 г. МакФэдден выдвинул обвинения против Правления Федерального Резерва, учреждения, которое, по его мнению, вызвало Биржевой Крах 1929 г.: Среди обвинений были и такие: «Я обвиняю их… в присвоении более 80 000 000 000$ (восьмидесяти миллиардов долларов) правительства Соединенных Штатов в 1928 г. … Я обвиняю их… в произвольном и незаконном повышении и понижении цены на деньги… увеличении и уменьшении объёма денежной массы в обращении в частных интересах…» И далее МакФэдден разъяснил, кого он имеет в виду под теми, кто извлек выгоды из краха, включив сюда международных банкиров: «Я обвиняю их… в заговоре с целью передачи иностранцам и международным ростовщикам права собственности и управления финансовыми ресурсами Соединенных Штатов…» Он заканчивает заявлением, что причина депрессии не была случайной: «Это было тщательно подготовленное событие… Международные банкиры пытались создать условия отчаяния с тем, чтобы они могли появиться как правители всех нас».

МакФэдден дорого заплатил за свои попытки объяснить причины депрессии и биржевого краха. Два раза наёмные убийцы пытались застрелить МакФэддена. Впоследствии он умер через несколько часов после банкета, где почти наверняка был отравлен.

Теперь, когда произошел биржевой крах, Федеральный Резерв принял меры к уменьшению количества денег в стране:

Количество денег снизилось с верхнего уровня примерно 46 миллиардов долларов до нижнего — 30 миллиардов долларов за каких-то четыре года. Это действие Федерального Резерва прокатилось волной по всему деловому миру вплоть до того, что производство на заводах, шахтах и муниципальных предприятиях страны упало более чем на половину. Общее производство товаров и услуг упало на одну треть.

Вопреки всей очевидности, всё ещё находятся те, кто не понимает, кем, или чем, вызван Биржевой Крах 1929 г. К ним относится экономист Джон Кеннет Гэлбрейт, который в своей книге «Великий крах 1929» писал: «Причины Великой Депрессии все ещё не очевидны».

«Никто не был ответственен за великий Крах Уолл-Стрита. Никто специально не устраивал спекуляции, которые ему предшествовали…

Сотни тысяч людей не вели продавать себе в убыток. Ими двигало безумие, всегда охватывающее людей, которые, в свою очередь, убеждены в том, что могут стать очень богатыми.

На Уолл-Стрите было много людей, которые способствовали развитию этого помешательства. Никто его не вызывал».

На самом деле, Гэлбрейт знает, что не народ явился причиной краха и последующей депрессии … (Это же касается наших «учёных» и «идеологов», рассуждающих о «случившейся» в США депрессии — ред.)

Затем вмешались средства массовой информации, заявляя, что система свободного предпринимательства рухнула, и для решения экономических проблем, вызванных недостатком здравого смысла, присущего системе, необходимо вмешательство правительства. В результате полномочия Правления Федерального Резерва были усилены.

Всякий мог бы защитить своё состояние на бирже, заранее зная, когда Правление собиралось предпринять действия на понижение. Наоборот, можно было нажить состояние, если заблаговременно полученная информация говорила о повышении.

Действительно, ФРС даже не требуется что-либо предпринимать, поскольку одна лишь молва о действиях вынудит биржу идти на понижение. Например, 16 декабря 1978 г. распространился слух (кем? — ред.), что ФРС подготовила некое действие. В результате биржа пошла на понижение!

Позднее Конгрессмен Райт Пэтмен внёс на рассмотрение Конгресса законопроект, который санкционировал полную и независимую проверку Системы Главным бюджетно-контрольным управлением. Пэтмен заявил, что проверка необходима, дабы дать выборным представителям общественности полную и точную информацию о внутренней работе Системы, поскольку её не проверяли со времени возникновения в 1913 г.

Пэтмен был откровенно поражён противодействием этому законопроекту. Он писал: «Хотя я предполагал, что официальные лица Федеральной Резервной Системы будут решительно противиться моему законопроекту, я был искренно удивлён мощной лоббистской кампанией, развернувшейся сейчас, чтобы предотвратить осуществление данного мероприятия. Это само по себе является ещё одним доказательством, если таковое требуется, что тщательная и независимая проверка… абсолютно необходима в интересах общества».

Конгрессмену Пэтмену удалось одержать «маленькую победу». Конгресс принял его законопроект, но внёс поправку, которая будет ограничивать проверку только административными расходами (вероятно, расходами руководящих сотрудников Системы, количеством карандашей на одного служащего и т. д.) Едва ли Пэтмен имел в виду это.

Впоследствии, после выборов 1974 г., Конгрессмен Пэтмен — Председатель Комиссии по банкам Палаты представителей, был смещён с поста Председателя, поскольку, как сказал один Конгрессмен, голосовавший за смещение, одному из своих избирателей, Пэтмен был «слишком стар». Или «слишком сообразителен!».

Файлы:

• http://www.kpe.ru/files/press/mzm_2007-11.zip