Сергей Глазьев отринул догмы

26.08.2014 11:13

 E-mail

СКАЧАТЬ:    PDF (180 кб);    WORD (60 кб);    ODT (36 кб)

Ты лей, сыночек водичку-то. Водичка дырочку найдёт...
Из русского фольклора

7 августа в газете «Ведомости» была опубликована статья министра экономического развития России Алексея Улюкаева. В своей статье Улюкаев заявил о том, что Россия вступила в негативную стадию экономического цикла, а национальная экономика балансирует между стагнацией и рецессией. И потому сейчас требуется поиск новых источников экономического роста.

Ниже мы приводим статью, продолжающую начатую Улюкаевым дискуссию о путях вывода России из кризиса. Автор этой статьи – советник Президента Путина по экономическим вопросам С.Ю. Глазьев.

Статья Глазьева была опубликована в газете «Аргументы Недели» (№31, от 21 августа 2014 г., «Хватит терять по 100 млрд. долларов ежегодно»). Текст статьи приводим полностью, без сокращений.

ИАС КПЕ

Хватит терять по 100 млрд. долларов ежегодно

Опубликованная 7 августа статья министра экономики России А.Улюкаева радует смелой позицией автора в отношении «священной коровы» денежных властей России – бюджетного правила, запрещающего свободное использование нефтегазовых доходов бюджета. Хотя никто из здравомыслящих экономистов не поддерживал введение этого правила, оно стало считаться чем-то самим собой разумеющимся после нескольких лет безответной критики. Некоторые конспирологически настроенные эксперты даже пришли к выводу о том, что в форме бюджетного правила Россия платит контрибуцию победившим в холодной войне США.

Действительно, по своему смыслу бюджетное правило означает, что сверхприбыль от экспорта нефти должна резервироваться в американских облигациях, то есть направляться не на нужды российского государства, а на кредитование США. Любопытно, что даже после решений США о введении санкций против России и фактического развертывания американцами войны против России на Украине, российский Минфин вложил очередные миллиарды долларов бюджетных денег в кредитование государственных, в том числе военных, расходов противника. Это напоминает дисциплинированность советских поставщиков, которые в июне 1941-го, уже после нападения Германии на СССР, продолжали отгружать нужные германскому военно-промышленному комплексу ресурсы.

Нужно поблагодарить А. Улюкаева, что он публично поставил под сомнение политику вывоза нефтегазовых доходов за рубеж с ничтожной доходностью около 1%. Ведь внутри страны их можно было бы разместить с многократно большей доходностью и пользой. Или отказаться от заимствований для финансирования искусственно созданного дефицита бюджета под 6-7% годовых. Только на разнице процентных ставок между занимаемыми и предоставляемыми кредитами российский бюджет ежегодно теряет около сотни миллиардов рублей. А если бы замороженные в американских облигациях средства бюджетных фондов были бы вложены в сооружение инфраструктурных объектов, субсидирование инновационных проектов, строительство жилья, экономический эффект был бы многократно больше.

Обстоятельства военного времени заставляют вернуться к очевидным истинам, которые уже два десятилетия отвергаются российскими денежными властями в пользу навязанных Вашингтоном догм. Причём пресловутое бюджетное правило не является среди последних основным. Эта «дохлая кошка» была подброшена американцами после того, как российские денежные власти проглотили более фундаментальные догмы Вашингтонского консенсуса, изобретенного для удобства колонизации слаборазвитых стран американским капиталом. Ключевыми из них являются догмы о либерализации трансграничного перемещения капитала, количественном ограничении денежной массы и тотальной приватизации. Следование первой догме гарантирует свободу действий иностранным инвесторам, основную часть которых составляют связанные с ФРС США финансовые спекулянты. Выполнение второй – обеспечивает последним стратегические преимущества, лишая экономику страны внутренних источников кредита. Соблюдение третьей – даёт возможности извлечения сверхприбыли на присвоении активов колонизируемой страны.

Нетрудно посчитать, что приглашённые в начале 90-х годов поучаствовать в российской приватизации американские спекулянты к 1998 году на раскрученных ими при помощи российского правительства финансовых пирамидах получили более 1000% прибыли. Заблаговременно выйдя из этих пирамид, они обвалили финансовый рынок и затем вернулись скупать десятикратно подешевевшие активы. «Наварив» ещё около 100%, они вновь вышли с российского рынка в 2008, обрушив его втрое.

В целом, проведение догматической политики Вашингтонского консенсуса обошлось России, по разным оценкам, от одного до двух трлн. долл. вывезенного капитала, потерей более 10 трлн. руб. бюджетных доходов и обернулось деградацией экономики, инвестиционный сектор которой (машиностроение и строительство) сократился в несколько раз с вымиранием большинства наукоёмких производств, лишённых источников финансирования. Не менее половины вывезённых из России капиталов осело в американской финансовой системе, а освободившийся от отечественных товаропроизводителей рынок был захвачен западными кампаниями. Титулы лучших министров финансов и руководителей центробанков, которыми американцы благосклонно наделяли своих агентов влияния в российском руководстве, обошлись России весьма недёшево.

Вступая в начатую А. Улюкаевым дискуссию, начну с главного в рыночной экономике – денег. Основателю клана Ротшильдов приписывают слова: «дайте мне право печатать деньги, и мне нет дела до того, кто в этой стране принимает законы». С середины 90-х годов российские денежные власти под давлением США и МВФ ограничили денежную эмиссию приростом валютных резервов, формировавшихся в долларах. Тем самым они отказались от эмиссионного дохода в пользу США и лишили страну внутреннего источника кредита, сделав его чрезмерно дорогим и подчинив экономику внешнему спросу на сырьевые товары. И, хотя в рамках антикризисной программы в 2008 году денежные власти от этой модели отошли, до сих пор объём денежной базы в России в полтора раза ниже величины валютных резервов, долгосрочный кредит остаётся недоступным для внутренне ориентированных отраслей, а уровень монетизации экономики вдвое ниже минимально необходимого для простого воспроизводства.

Недостаток внутренних источников кредита отечественные банки и корпорации пытаются компенсировать внешними займами, что влечёт чрезвычайную уязвимость России от финансовых санкций. Прекращение иностранных кредитов со стороны западных банков может в одночасье парализовать воспроизводство российской экономики. И это при том, что Россия является крупным донором мировой финансовой системы, ежегодно предоставляя ей более 100 млрд. долл. капитала. Имея устойчивый и значительный положительный торговый баланс не мы, а субсидируемые нами западные партнёры должны были бы бояться санкций, ограничивающих доступ России на мировой финансовый рынок. Ведь если страна больше продаёт, чем покупает, она не нуждается в иностранных кредитах. Более того, их привлечение влечёт вытеснение внутренних источников кредита с ущербом для национальных интересов.

Первое, что нужно сделать для вывода экономики на траекторию устойчивого роста и обеспечения её безопасности – восстановить эмиссию денег в государственных интересах, обеспечив предприятия необходимым для их развития и роста производства объёмом долгосрочного кредита. Как и в других суверенных странах, эмиссия денег должна вестись Центральным банком не под покупку иностранной валюты, а под обязательства государства и частного бизнеса посредством рефинансирования коммерческих банков в соответствии с потребностями развития экономики.

В соответствии с рекомендациями классика теории денег Тобина, целью деятельности Банка России должно стать создание максимально благоприятных условий для роста инвестиций. Это означает, что рефинансирование коммерческих банков должно вестись под доступный для производственных предприятий процент и на сроки, соответствующие длительности научно-производственного цикла в инвестиционном комплексе. Скажем, на 3-5 лет под 4% годовых для коммерческих банков и на 10-15 лет под 2% годовых для институтов развития, кредитующих государственно значимые инвестиционные проекты.

Чтобы деньги не уходили на спекуляции против рубля и за рубеж, как это произошло в 2008-2009 годах с эмитированными для спасения банков сотнями миллиардов рублей, банки должны получать рефинансирование только под уже выданные производственным предприятиям кредиты или под залог уже приобретенных обязательств государства и институтов развития. При этом нормы валютного и банковского контроля должны блокировать использование кредитных ресурсов в целях валютных спекуляций. Для их пресечения и прекращения нелегальной утечки капитала следует ввести предложенный тем же Тобиным налог на финансовые спекуляции. Хотя бы на их валютную часть в размере НДС, взимаемого по всем валютообменным операциям и засчитываемого в оплату НДС при импорте товаров и услуг.

Предложенные выше меры дадут экономике необходимые для её модернизации и развития кредитные ресурсы. Ведь создаваемый государством кредит по своему смыслу есть авансирование экономического роста. Имеющиеся производственные мощности позволяют российской экономике расти с темпом ежегодного прироста ВВП на 8%, инвестиций – на 15%. Это требует соответствующего расширения кредита и ремонетизации экономики. Под угрозой применения финансовых санкций её уместно начать с немедленного замещения внешних займов государственных корпораций кредитами российских госбанков по тем же процентным ставкам и на тех же условиях. Затем постепенно расширять и удлинять рефинансирование коммерческих банков на универсальных единых условиях. Только Банку России следует не повышать ключевую ставку процента, усиливая антироссийские санкции со стороны США и ЕС, а, наоборот, её снижать до уровня рентабельности предприятий инвестиционного сектора.

Представляю, как апологеты долларизации российской экономики, начнут кричать, что реализация этих предложений обернётся катастрофой. Запугивая руководство страны гиперинфляцией, проводники Вашингтонского консенсуса политикой количественного ограничения денежной массы уже довели российскую экономику до жалкого состояния сырьевой колонии американо-европейского капитала, эксплуатируемой офшорной олигархией. Им невдомёк, что главным антиинфляционным лекарством является НТП, который обеспечивает снижение издержек, рост эффективности, увеличение объёмов и повышение качества продукции, что и даёт постоянное снижение цены единицы потребительских свойств товаров в передовых и успешно развивающихся странах. Самым наглядным примером является Китай, экономика которого растёт на 8% в год, денежная масса увеличивается на 30-45% при снижающихся ценах. Ведь без кредита не бывает инноваций и инвестиций. А инфляция возможна и при нулевом, и даже отрицательном кредите. Что собственно и демонстрирует уже два десятилетия российская экономика, в которой денежные власти попустительствуют вывозу капитала и искусственно ограничивают рост денежной массы, в то время как монополии постоянно вздувают цены, компенсируя сжатие производства.

Никто не сомневается в том, что избыточная эмиссия влечёт инфляцию. Так же как чрезмерное орошение влечёт заболачивание. Но искусство денежной политики, как и умение садовода, заключается в том, чтобы подбирать оптимальный уровень эмиссии, заботясь о том, чтобы денежные потоки не уходили из производственной сферы и не создавали турбулентности на финансовом рынке. Во избежание инфляционных рисков необходимо ужесточить банковский и финансовый контроль с целью предотвращения образования финансовых пузырей. Эмитируемые для рефинансирования коммерческих банков деньги должны использоваться исключительно для кредитования производственной деятельности, что требует применения, наряду с инструментами контроля, принципов проектного финансирования. При этом важно развернуть механизмы стратегического планирования и стимулирования НТП, которые помогли бы бизнесу правильно выбрать перспективные направления развития.

В условиях структурного кризиса мировой экономики, обусловленного сменой доминирующих технологических укладов, крайне важно правильно выбрать приоритетные направления развития. Именно в такие периоды для отстающих стран открывается окно возможностей для технологического скачка в состав мировых лидеров. Концентрация инвестиций в освоение ключевых технологий нового технологического уклада позволяет им раньше других оседлать новую длинную волну экономического роста, получить технологические преимущества, поднять эффективность и конкурентоспособность национальной экономики, кардинально улучшить своё положение в мировом разделении труда. Мировой опыт совершения технологических рывков указывает на необходимые параметры такой политики: повышение нормы накопления с нынешних 22 до 35%, для этого – удвоение кредитоёмкости экономики и соответствующее повышение её монетизации; концентрация ресурсов на перспективных направлениях роста нового технологического уклада.

Мир вступил в эпоху серьёзных перемен, которая продлится ещё несколько лет и завершится выходом на новый длинноволновой подъём экономики на основе нового технологического уклада с новым составом лидеров. У России ещё есть шанс оказаться среди них при переходе к политике опережающего развития, основанной на всемерном стимулировании роста нового технологического уклада. Несмотря на катастрофические последствия проводившейся два десятилетия макроэкономической политики для большинства отраслей наукоёмкой промышленности, в стране ещё остается необходимый для совершения технологического рывка научно-технический потенциал. Если его не разрушать приватизацией и бюрократизацией Академии наук, а оживить дешёвым долгосрочным кредитом.

При переходе к политике опережающего развития вопрос о бюджетном правиле приобретает правильную постановку. Конъюнктурные доходы бюджета, образующиеся за счёт роста нефтяных цен, должны вкладываться в кредитование не чужой, а своей экономики. За счёт них следует формировать бюджет развития, средства которого направлять на финансирование НИОКР и инновационных проектов освоения производств нового технологического уклада, а также на инвестиции в создание необходимой для этого инфраструктуры. Вместо наращивания валютных резервов в американских казначейских обязательствах избыток валютных поступлений следует тратить на импорт передовых технологий. Целью макроэкономической политики должно стать наращивание кредита в модернизацию и развитие экономики на основе нового технологического уклада, а не ограничение денежной массы в расчёте на снижение инфляции. Последняя будет снижаться по мере снижения издержек, улучшения качества и роста объёмов производства товаров и услуг.

Логика мирового кризиса закономерно влечёт обострение международной конкуренции. Стремясь сохранить лидерство в конкуренции с поднимающимся Китаем, США разжигают мировую войну в целях удержания своей финансовой гегемонии и научно-технического превосходства. Применяя экономические санкции параллельно наращиванию антироссийской агрессии на Украине, США стремятся нанести поражение России и подчинить её, как и ЕС своим интересам. Продолжая политику Вашингтонского консенсуса и сдерживая расширение кредита, денежные власти усугубляют негативные последствия внешних санкций, ввергая экономику в депрессию и лишая её шансов на развитие.

Война США и их союзников по НАТО против России набирает обороты. Времени для манёвра остаётся всё меньше. Чтобы не проиграть в этой войне, макроэкономическую политику следует немедленно подчинить целям модернизации и развития на основе нового технологического уклада.

Источник