Главная События и мнения Оценка составляющих жизни общества Экономика О том, как марксисты поборются с кризисом

О том, как марксисты поборются с кризисом

Просмотров: 6007

12.04.2009 06:00

PDF | Печать |

«Новая газета» (27.03.09 г.) напечатала статью «Маркс и кризис», в которой авторы статьи называют причины кризиса и возможные варианты дальнейших событий, связанных с ним. Авторы статьи, судя по её содержанию, стоят на позициях, близких к позиции КОБы, хотя и называют сами себя «марксистами не по названию, а по существу».

«Новая газета» (27.03.09 г.) напечатала статью «Маркс и кризис», в которой авторы статьи называют причины кризиса и возможные варианты дальнейших событий, связанных с ним. Авторы статьи, судя по её содержанию, стоят на позициях, близких к позиции КОБы, хотя и называют сами себя «марксистами не по названию, а по существу». Статья ещё интересна и тем, что выражает точку зрения экономистов, сотрудников МГУ, имеющих непосредственное отношение к воспитанию будущих экономистов — управленцев государственного уровня.

Ниже мы приводим полный текст статьи, все выделения жирным в тексте наши. Наши комментарии приводим в конце.

ИАС КПЕ

Маркс и кризис

Экономический кризис: за счёт кого, как и куда из него выходить?^[1] (реактуализация марксизма)

Конец 2008 — начало 2009 года ознаменовались различными событиями. Но два из них кажутся авторам этого текста не просто тесно взаимосвязанными, но и символичными: в мире разразился по-настоящему глубокий экономический кризис, и при этом резко возрос интерес к работам Маркса.

«Волк пришёл»

Вообще-то иные из марксистов так долго говорили о кризисе капитализма, что подавляющее большинство аналитиков перестало воспринимать их всерьёз. В результате ситуация стала напоминать известную притчу о пастухе, который все время кричал: «Волк! Волк!», а волка всё не было и не было. Но однажды волк пришел…

Между тем серьёзные марксисты, в отличие от пропагандистов советской поры, заговорили об угрозе мирового финансового кризиса и потенциальной возможности превращения его в мировой экономический кризис лишь относительно недавно — на рубеже веков. Именно тогда стало очевидным: отрыв фиктивного финансового капитала от нужд производства материальных благ и человеческих качеств достиг опасной черты.

Так, авторы данного текста уже в 2004 г., подводя итоги анализа природы виртуального фиктивного финансового капитала XXI века, сделали вывод о том, что «вполне вероятный в обозримом будущем кризис мировой финансовой системы может оказаться детонатором серии глобальных катаклизмов»^[2]. В другом тексте, посвящённом анализу макроэкономической динамики в России, также был сделан вывод, что в этих условиях результатом продолжения установившегося в 2000-х годах государственно-олигархического капитализма, приводящего к фактическому отказу от приоритетного развития социальных отраслей и вложений в развитие человека при продолжающемся доминировании топливно-сырьевых и финансовых олигархических групп, станет «нарастание экономических трудностей, неизбежное в районе 2008—2010 гг.»^[3].

И авторы были не одиноки в этом прогнозе. К сожалению, он сбылся. «Волк» пришёл.

Впервые после долгого перерыва, вопреки всем рассуждениям mainstream’а (mainstream — основное течение — преобладающее направление в какой-либо области (научной, культурной, др.) для определённого периода времени. Часто употребляется для обозначения каких-либо популярных, массовых тенденций в культуре, искусстве для контраста с альтернативой, андеграундом, немассовым, элитарным направлением. — прим. ИАС КПЕ) об окончательном торжестве в новом веке универсально-эффективных механизмов рыночной саморегуляции, разразился (сам! — прим. ИАС КПЕ) всемирный финансовый кризис, очень быстро ставший и социально-экономическим. Причём кризис оказался на удивление «нормальным», очень похожим по всем основным параметрам на «обычный» циклический (ли? — прим. ИАС КПЕ) кризис, описанный в учебниках по экономической теории (политической экономии) ещё в позапрошлом веке. Одновременное появление массы необеспеченных («плохих») долгов, паника на бирже и падение фондовых индексов, постепенно начинающееся сужение потребительского спроса и сокращение производства, рост безработицы, плюс — совсем уж необычное для современной экономики явление — угроза дефляции (кризисного падения цен). И все это очень похоже на классическую картину кризиса, как она была описана (точнее — выведена из анализа природы капиталистической экономической системы) Карлом Марксом полтора столетия назад.

Вполне понятным в интерьере описанных выше событий стал невероятный, лавинообразный рост интереса к марксистской теории вообще и «Капиталу» Маркса в частности: общеизвестно, что эта книга раскупается в мире с удивительной скоростью.

Итак, Маркс вновь актуален. Назад, к «Капиталу»?

Будучи марксистами не по самоназванию, а по существу, мы должны предостеречь легковерную публику и профессионалов. Здесь не все так просто. «Капитал» как таковой за эти полтора столетия существенно устарел. И это подтверждение правоты марксизма: наша методология и теория всегда требовали саморазвития и самокритики в соответствии с развитием самой жизни (чего никогда не было, изключая творческое отношение к марксизму И. В. Сталина и вынесения «смертного приговора» марксизму в конце своей земной жизни — прим. ИАС КПЕ). В ситуации с нынешним кризисом всё это вполне подтверждается, ибо «классические» причины кризиса проявили себя в новом веке в новом виде.

Тезис первый. Предпосылка (не причина) кризиса — это стихийность развития рыночной экономики. Ещё год назад это положение выглядело безнадёжно устаревшим старомодным бредом. Несколько месяцев кризиса заставили многих аналитиков признать: предпосылкой кризиса стала волна дерегулирования (т. е. отказа от системы государственного регулирования экономики. И усиления роли частного предпринимательства в соотношении с ролью государственного хозяйствования — прим ИАС КПЕ) и десоциализации (т. е. процесс утраты индивидом определенных социальных ценностей и норм, сопровождающийся отчуждением индивида от определенной группы — прим. ИАС КПЕ) экономики, которые подарили «второе дыхание» внутренней закономерности капитализма: периодически повторяющимся кризисам. Кстати, здесь же лежит и самая глубокая тайна всех шагов антикризисного регулирования: сделать так, чтобы производитель имел общественные, а не рыночные гарантии производства гарантированные инвестиции, дешёвые кредиты и т.п.) и реализации своей продукции (государственные закупки или «хотя бы» кредитование реализации).

Тезис второй. Возможность кризиса связана с разрывом актов купли-продажи и относительно самостоятельным движением денег. Эта классическая теза XIX века в новом, XXI столетии приобрела новое звучание. В мире образовался особый вид фиктивного (как бы деньги, сделанные из денег, — акции, долговые обязательства, фьючерсы и т. п.) финансового капитала: он стал виртуальным (живущим в компьютерных сетях) капиталом-странником и радикально оторвался от реального сектора. В последние десятилетия этот отрыв стал вопиющим: если ещё 20 лет назад мировые финансовые активы были примерно равны мировому валовому продукту, то накануне кризиса они превышали его в 3,5 раза, а объём деривативов (от англ. derivatives — производные финансовые инструменты — фьючерсы, форварды, опционы, свопы, используемые в сделках, не связанных напрямую с куплей-продажей материальных или финансовых активов. Получили широкое распространение в конце XX в. Используются для страхования рисков (хеджирования) и извлечения дополнительной, спекулятивной прибыли — прим. ИАС КПЕ) (очень грубо его можно сравнить с объёмом финансовых спекуляций) — в 12 (!). Возник гигантский «пузырь», который должен был лопнуть и лопнул.

Тезис третий. Причина кризиса — невозможность прибыльного применения капитала, его перенакопление. В новом веке оно оказалось интенсифицировано ростом превратного сектора, в котором производятся бесполезные для развития производства и прогресса человеческих качеств продукты и услуги: от финансовых спекуляций до масскультуры и символического [пере]потребления. Экономика стала всё больше создавать как бы блага, симулякры денег и товаров: всяческие деривативы (как бы деньги: пока нет кризиса — ликвидный ресурс, в условиях кризиса — бумага), бренды (они раздули капитализацию известных фирм, быстро лопнувшую в условиях кризиса), престижные, но, по сути, бесполезные товары (от которых ныне вынуждены отказываться и олигархи, и «средний класс»).

Тезис четвертый. Материальная основа кризиса — цикличность обновления основного капитала, технологические циклы. Мир столкнулся с тем, что бум информационных технологий заканчивается. И главным образом потому, что информационная революция пошла по тупиковому пути, когда компьютеры используются по преимуществу офисным планктоном и подростками, играющими в стрелялки, а Интернет стал более чем на две трети источником подглядывания в замочную скважину (порносайты) и симулятивного как бы общения на каких-нибудь «одноклассниках».

О том, что такая траектория развития экономики и общества приведёт к кризису, повторим, писалось давно. Да только нам не верили.

Самое смешное, что многие не хотят верить даже сейчас, предлагая решать проблемы выхода из кризиса на пути… реанимирования тех причин, которые его вызвали.

За счёт кого и как выходить из кризиса

Именно так, социально-заостренно, марксизм ставит вопрос о том, что делать для преодоления кризиса.

Сразу подчеркнём, что здесь возможны три решения.

Первое — то, что предложили Буш и Путин без малого полгода назад: надо взять деньги у налогоплательщиков и спасать финансовых спекулянтов! Именно на это — выкуп плохих долгов, поддержка катящихся в кризис частных финансовых институтов, дешёвые (и без обеспечения!) кредиты коммерческим банкам — были нацелены план Полсена в США (более 700 млрд долларов) и первые предложения Путина (более 100 млрд долларов). Аргументировалось это всё необходимостью поддержания финансового сектора экономики с целью (естественно!) обеспечения стабильности финансовой системы для предотвращения кризиса, что отвечает интересам всех граждан страны (предотвращение обесценения вкладов, сохранение рабочих мест и т.п.). То, что для этого требуется поддержать собственников финансового капитала и возместить им потери от их неудачных спекуляций, — это вопрос «технический», это вопрос средств выхода из кризиса, а не социальных (а уж тем паче классовых) приоритетов. С точки зрения сторонников этого решения, другого выхода из кризиса просто нет. Самое смешное, что они правы: сохраняя их правила игры, выйти из кризиса иначе, чем путём вливания «нового вина» (огромных ресурсов, полученных от налогоплательщиков) в «старые мехи» стоящих на грани банкротства финансовых корпораций, невозможно.

Другое дело, что можно изменить правила игры.

Но это уже вторая группа решений. Она предполагает радикальное изменение сложившейся финансовой системы, выход из кризиса за счёт сокращения не только доходов, но и богатств (собственности) всех тех, кто активно инвестировал в финансовые спекуляции на протяжении последних десятилетий: те, кто включился в азартные игры казино-капитализма, должны расплачиваться (по правилам всякого честного казино) не только текущим доходом, но всем своим состоянием. А если нечем платить — идти в долговую яму. Общество за проигрыш в финансовом казино никому ничего компенсировать не должно (!) — таковы правила рынка. Средства госбюджетов в рамках этого сценария пойдут не коммерческим банкам, а непосредственно на поддержку производства, общественных работ, решение социальных проблем, не опосредуясь частными финансовыми институтами (пример такого решения — прямое выделение в Китае более 550 млрд. долларов на развитие инфраструктуры, строительства, решение социальных, экологических и т. д. проблем).

Третье решение — социализация финансов. По сути дела, хирургическое вмешательство в финансовую сферу — удаление раковой опухоли (финансовых «пузырей») при сохранении общественно-полезных функций этой системы. Эти шаги предполагают, в частности, но не только национализацию крупнейших банковских институтов при гарантиях неприкосновенности вкладов и постепенной компенсации акционерам банков стоимости их акций в размере, который они имели в результате кризиса (ответственность за неудачные спекуляции должен нести спекулянт, а не общество), принудительное слияние в несколько крупных структур и передача под общественно-государственный контроль средних и мелких банков и т. д. Что касается гарантий вкладов, то они могут и должны быть осуществлены в полном масштабе только для мелких и средних вложений, связанных с получением заработной платы, пенсионными сбережениями и т. п. Вклады тех, кто хотел нажиться на спекулятивном финансовом буме, вкладывая крупные капиталы под высокие проценты, гарантировать не логично: отправляясь в казино, каждый должен знать, что он может и продуться, и компенсировать потери от этой страстишки общество не обязано…

Для поддержания производства материальных благ и услуг могут использоваться механизмы прямого государственного кредитования и финансирования, жестко привязанного к реализации производственных программ.

Сказанное — не только авторская позиция. Эксперты, работающие с международными неправительственными организациями (в частности, с международной сетью АТТАК, поставившей своей целью сокращение финансовых спекуляций ещё в начале 90-х гг. прошлого века) и социальными движениями (мировые сети «Интеллектуалы и художники за гуманизм», Всемирный форум альтернатив и др.), в течение последних месяцев не раз формулировали требования выхода из кризиса не за счёт граждан.

Выделим только два аспекта.

Требование №1. Отвечать — причём не только своим доходом, но и своим капиталом, своей собственностью, своим положением — за кризис должны те, кто виновен в его инициировании. Виновны же в этом, во-первых, все инициаторы и участники безудержной экспансии виртуального фиктивного финансового капитала. Во-вторых, в этом виновны все те политические структуры (от президентов и правительства до партий, одобривших и поддержавших эту политику, которые проводили, по сути дела, монетаристскую политику безграничного доверия «невидимой руке» рынка, характерной для большинства стран и «несвятой троицы» (ВТО, МВФ и Мировой банк) в последние десятилетия. Соответственно, кризис можно и должно преодолевать за счёт резкого сокращения их доходов и собственности (уже упомянутые социализация и национализация банков, но не вкладов), расширения и ужесточения общественно-государственного контроля за финансовой сферой при полной прозрачности финансовых трансакций, закрытии офшорных зон и т. п., при социальном ограничении инвестиций в финансовые спекуляции и выдавливании капиталов из этой сферы (за счёт специального повышенного налогообложения и т. п.).

Требование №2. Открытость, гласность и прозрачность обсуждения и принятия решений по проблемам выработки, принятия и реализации антикризисных программ. Да, финансы — это дело профессионалов, но профессионалы уже привели мировую экономику к вполне «профессиональному» кризису. Кроме того, есть разные профессионалы, предлагающие разные модели выхода из кризиса. Наконец, люди, гражданское общество каждой из стран и мировое гражданское сообщество, должны знать и понимать, кто и какую цену заплатит за выход из кризиса, что, как и в чьих интересах (и за чей счёт) будет сделано.

А теперь о сценариях посткризисного развития.

Сценарии посткризисного развития как пространство социально-политической борьбы

Начнём с констатации: если баланс общественно-экономических сил не сложится в пользу большинства граждан, то выход из кризиса будет идти по сценарию усиления концентрации капитала и дальнейшего укрепления некоторых крупнейших финансовых институтов (кто-то из них, конечно же, проиграет) при ухудшении положения большей части предпринимателей в реальном секторе и резком ухудшении качества жизни практически всех слоёв наёмных работников (в том числе занимавшего до кризиса явно привилегированное положение слоя «профессионалов»-финансистов). И этот сценарий пока что наиболее вероятен, судя по тому, на какие меры по «оздоровлению» экономики нацелены программы правительств ведущих стран мира.

В случае реализации этого сценария мы можем прогнозировать появление нового пути инволюции (инволюция — преобразование, которое является обратным самому себе. — Прим. ред.) позднего капитализма. Это будет выход из тупика, в который в очередной раз уперся (и кризис тому свидетельство) глобальный капитал. Но выход назад и в сторону.

В экономике на смену внешнему торжеству свободного глобального рынка будет приходить имперский протекционизм: сращивание власти мировых мегакорпораций (с капиталами даже не в сотни миллиардов, а в триллионы долларов) с государствами-империями при реколонизации остального мира. Отношения наемного труда и капитала будут характеризоваться дальнейшим ослаблением профсоюзов, растущей дифференциацией доходов внутри социального слоя наемных работников (все более уходящего от классического состояния однородного «среднего класса») при дивергенции его на узкий слой высокооплачиваемых «профессионалов» и большинство индустриального и доиндустриального пролетариата, а то и прекариата^[4].

Для обеспечения такой экономической модели потребуется проимперская геополитика и ещё более манипулятивная политико-идеологическая система, оставляющая в лучшем случае видимость демократии.

Для стран периферии (полупериферии) останутся сценарии полуколоний («периферийных империек»). Возможно также образование мощных антиимперских союзов (тоже, впрочем, довольно реакционного толка).

Идеологически всё это будет сопровождать мощная волна правого неоконсерватизма.

Есть и умеренно-альтернативный сценарий, что-то в духе плана «Рузвельт-XXI». Потенциал этого сценария (скажем, новой глобальной экономической сети с «правилами игры», аналогичными тем, что сегодня есть в Норвегии или Венесуэле: приоритет социально-экологических целей, ограничение крупного бизнеса, социализация образования, здравоохранения, финансов…) зависит от того, окажется ли достаточно мощным потенциал мирового гражданского общества и ряда государств, уже сейчас проводящих такую политику…

Впрочем, этот сценарий, на наш взгляд, маловероятен, хотя мы считаем важным его всяческую поддержку. Хотя бы для того, чтобы обозначить альтернативы, а также побороться за компромисс или, по крайней мере, соревнование в недалеком будущем двух предложенных выше крайних сценариев посткризисной эволюции/развития.

Стратегически же выход возможен только при реализации качественно иной стратегии — стратегии выхода за рамки капиталистической системы. Но это тема, лежащая за пределами данной статьи.

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.

---

^[1] Газетная версия. Полный текст публикуется на сайте www.alternativy.ru/

^[2] Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. М., 2004. С. 228—229.

^[3] Колганов А.И. Пример классового анализа российского капитализма (кое-что о макроэкономической мудрости журнала «Эксперт»)//Альтернативы, 2004, №2. С. 89—90.

^[4] Термин, который на русский язык, наверное, лучше всего перевести как «отверженные». Это те жители (преимущественно городские) в странах третьего и отчасти первого мира, а также России, кто «исключен» из сферы «легитимного» социально-экономического бытия. Их созидательный, позитивный потенциал прекрасно показан британским социологом Дж. Лестером на основе многомесячного встроенного наблюдения (см.: Философия хозяйства, 2008, №6).

Александр Бузгалин,
д.э.н., профессор МГУ, директор Института
социоэкономики МФЮА
Андрей Колганов,
д.э.н., ведущий научный сотрудник МГУ

Комментарий:

Обращаем внимание посетителей сайта на то, что авторы статьи хоть и называют вещи их именами (причины кризиса и возможные последствия), всё таки не идут в этом вопросе до конца. А именно, они лукаво уклоняются от очевидного факта, что выход из кризиса возможен только через реализацию положений КОБы. На наш взгляд, говоря о «стратегии выхода за рамки капиталистической системы» авторы статьи (сотрудники МГУ!) явно имеют ввиду КОБу, потому что никакой другой наиболее эффективной «стратегии выхода за рамки капиталистической системы», чем КОБа в мире просто нет, и они это знают! Говоря же о том, что эта тема лежит за пределами данной статьи, то есть, оставляя у читателя вопросы: «Что делать?» и «Что же это за стратегия?», они поступают как «истинные марксисты». О том, чем отличается «марксизм‑ленинизм» от «большевизма», многократно сказано в работах по КОБе. Здесь же отметим, что информация о КОБе уже переплёскивается «через край» и свидетельств этому множество.

Поэтому повторим здесь ключевую фразу:

Ни одна частная проблема в России не будет решена, пока мы не изменим курс развития страны с безнравственного, несправедливого жизнеустройства на высоконравственный и справедливый.

О том, как это сделать, убедительно показано в научно обоснованной высоконравственной концепции жизнеустройства ‑ КОБе.

ИАС КПЕ