«О текущем моменте» № 10 (70), 2007 г.

28.10.2007 02:02

PDF | Печать |

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Два взгляда на выборы
2. “Демократия” либералов и бюрократов
3. Объективность целей общественного развития и бюрократия
4. Демократия: фальшивая и истинная
5. Концептуальная власть, лженаука и демократия
6. Выборы и проблемы глобальной политики.

Снова выборы без выбора?
— Внутренний выбор каждой личности —
решающий фактор политики будущего

1. Два взгляда на выборы

Событие, которое СМИ представляют как главное событие этого года в политической жизни нашего общества, — предстоящие 2 декабря очередные выборы в Государственную Думу Российской Федерации. Но общество не едино в своём отношении к ним: одни ― связывают с предстоящими выборами свои надежды на необратимость и усиление тенденций к возрождению России и улучшению их жизни; другие ― убеждены в том, что это очередные «выборы без выбора» вне зависимости от того, кто и как проголосует, как будут подсчитаны голоса и каков будет состав вновь избранного парламента. Последние полагают, что государственная власть и бизнес-сообщество антинародны и ими «всё схвачено»: по их мнению, всё уже предрешено, «процесс идёт», и вопрос только в том, какой именно состав Думы будет работать на воплощение в жизнь этого предрешения, а они лично на характер этого предрешения и на воплощение его в жизнь повлиять никак не могут. При этом они ссылаются на то, что за время, прошедшее после выборов в Госдуму 2003 г., произошли изменения в деле канализации политической активности граждан России постсоветской государственностью, которые они расценивают как антидемократические:

• Отменены одномандатные избирательные округа, в которых избиратели голосовали за конкретного человека, — теперь избирателям предстоит голосовать за партии и партийные списки^[1]. Максимально допустимая численность партийного списка определена в 600 человек, т. е. она заведомо ИЗБЫТОЧНА по отношению к 450-ти депутатским мандатам полного состава Госдумы. А кто персонально из этого списка станет депутатом, если партия прошла в Думу? — это решает руководство самóй партии независимо от воли избирателей, отдавших ей свои голоса^[2].
• Барьер прохождения в Думу для политических партий по итогам подсчёта голосов увеличен с 3 % до 7 %.
• Запрещено создание избирательных блоков^[3].
• В избирательных бюллетенях отменена графа «Против всех»^[4].
• Отменён минимальный порог явки избирателей^[5].
• В результате законодательной деятельности нынешнего состава депутатского корпуса Думы и администрации президента РФ резко сокращено количество политических партий^[6].
• Партии, которые по итогам прошлых выборов не прошли в Госдуму, для участия в очередных выборах теперь должны предъявить в Центризбирком не менее 200 000 подписей граждан в свою поддержку либо внести залог в размере 60 миллионов рублей^[7] (после выборов залог возвращается только тем партиям, которые наберут не менее 4 % голосов).
• Губернаторы перестали избираться прямым тайным голосованием граждан и стали утверждаться областными либо иными региональными законодательными собраниями соответствующего уровня на местах по представлению кандидатов на эту должность президентом РФ.

2. “Демократия” либералов и бюрократов

Многие политические аналитики и, прежде всего, — оппозиционного либерально-индивидуалистического толка — расценивают такого рода происшедшие изменения в характере канализации политической активности общества как подавление бюрократией некой «истинной демократии», хотя вдаваться в рассмотрение вопроса, чем «истинная» демократия отличается от «фальшивой», — они избегают.

И многие обыватели с такого рода оценками соглашаются, хотя в результате этого согласия массовка, готовая поддержать на парламентских выборах партии либерально-индивидуалистического, — как бы «истинно демократического», — толка, не возрастает.

Представители же государственности, со своей стороны, настаивают на том, что в происшедших изменениях избирательного законодательства как раз и выражается их забота о защите народа от проникновения в политику через одномандатные округа разного рода «случайных» людей и заведомо «не случайных» — представителей криминалитета, и не вполне психически нормальных пустобрёхов-политиканов. И соответственно все перечисленные выше изменения избирательного законодательства представляют собой заботу ещё только складывающейся постсоветской государственности об истинной демократии в России в её историческом развитии.

В жизни же есть основания для мнений о происшедших переменах как приверженцев этих перемен, так и их противников. Действительно:

• Любой бюрократии в силу её классовой активно-паразитической сущности^[8] настоящая демократия — помеха и потому не нужна, и бюрократия по мере возможностей действительно прилагает усилия к тому, чтобы подавить демократию и обрести мафиозно-корпоративное полновластие^[9] над обществом.
• В интересах общества государственность должна быть защищена от проникновения и массового сосредоточения в её властных структурах «случайных» людей, заведомого криминалитета и не вполне психически адекватных пустобрёхов-политиканов.

По этим причинам в интересах дальнейшего развития общества процедуры воспроизводства кадрового состава государственности должны прежде всего обеспечивать накопление государственностью управленческого профессионализма, и потому должны соответствовать состоянию общества, уже достигнутому им на своём историческом пути. Поэтому:

• для какого-то общества в какой-то период его жизни историческое развитие наилучшим образом обеспечивает формально авторитарная диктатура при определённых личностных качествах дальновидного политика исполняющего роль «диктатора» (или членов правящей «хунты), а самая, что ни на есть широкая формальная демократия приведёт это же общество к гибели;
• другое же общество — в силу достигнутого им качества развития — может реально самоуправляться на основе формально безупречной самой широкой демократии и не нуждается в том, чтобы его кто-то «строил»;
• в предшествующем предложении слово «реально» — не лишнее, поскольку, если оно присутствует в предложении, то предложение подразумевает, что и за безупречно формально демократическими процедурами может скрываться самая что ни на есть античеловечная безпросветно-инфернальная^[10] тирания.

И соответственно история зарубежных государств и самой России может дать множество примеров-иллюстраций того, как описанный выше политический парадокс реализуется: диктатуры и бюрократии подавляли свободу личности и демократию; предельно широкая, формально ничем не ограниченная демократия, процедурно-организационно выражающая идеалы либерального индивидуализма, оказывалась не способной выявить и разрешить проблемы развития общества и ввергала его в катастрофу^[11]; либо формально демократическая государственность была по своей сути режимом тирании, если становилась орудием мафиозно-корпоративной закулисной диктатуры^[12].

То есть дело не в том, чтобы найти и воплотить в жизнь некую «золотую середину» между полярными мнениями о демократии:

• либерал-индивидуалистов, всегда недовольных контролем государства за теми или иными сторонами жизни личности, бизнес-сообщества, объединений граждан и реальным или мнимым подавлением “свободы” индивида,
• и представителей государственности о необходимости тех или иных видов контроля за частной деятельностью и ограничений “свобод” личности, бизнес-сообщества и объединений граждан в целях защиты свободы и безопасности других личностей и общества в целом от реальных или мнимых политических экстремистов, уголовного криминалитета и разного рода внешних угроз.

3. Объективность целей общественного развития и бюрократия

Дело в том, что:

Но это предполагает объективность целей общественного развития и их адекватное осознание если не всем обществом, то, как минимум, его политически активной частью. Если же в обществе, и тем более в его политически активной части господствует мнение, что объективные^[14] цели развития не существуют либо что они непознаваемы, то такое общество становится жертвой собственного сиюминутного эгоизма и деградирует.

Деятельность государственности невозможна без письменности и документооборота, поскольку проблематика, с которой работает государственность, требует ознакомления с одной и той же информацией разных людей, в разное время, подчас вне возможностей прямого личностного общения носителей той или иной информации (в том числе и потому, что их в жизни общества может разделять несколько поколений). Такого рода потребности в информации, необходимой для управления, в состоянии обеспечить только документирование управленческой деятельности и документооборот, сопровождающий управление.

Однако есть люди, которые за документооборотом не видят ни реальных проблем, ни управления их разрешением. Для них производство документов и документооборот и есть управленческая деятельность как таковая^[15]. Такие типы и становятся бюрократами в силу личностных особенностей их психики в случае, если общество предоставляет им такую возможность.

Иными словами государственность (вследствие необходимости для её функционирования документооборота) изначально несёт в себе возможность бюрократизации её деятельности, но эта возможность вовсе не обязательно реализуется автоматически, поскольку для её реализации необходимо действие определённых социальных факторов, внешних по отношению к государственности как таковой.

Один из таких факторов — это характер процесса воспроизводства кадровой базы корпуса управленцев в обществе и комплектование штата действующих управленцев. Вариантов исходных принципов, из которых проистекает этот процесс не много:

1. Либо знания собственно управленческого характера^[16], необходимые для подавления и искоренения управленческой безграмотности в обществе и выработки людьми управленческих навыков, — достояние всего общества и всё общество является кадровой базой управленческого корпуса^[17], вследствие чего общество:
   •  во-первых, не может испытывать дефицита эффективных управленцев, рекрутируя их по мере необходимости из числа людей, знающих предметную область каждой из сфер профессиональной не управленческой по её существу деятельности, и,
   •  во-вторых, отсутствие дефицита потенциально готовых к управленческой деятельности людей существенно ограничивает возможности проникновения потенциальных бюрократов и прочих неуместных в ней типов в сферу управления;
2. Либо знания такого рода — достояние корпоративно организованных кланов, в большей или меньшей степени самоизолировавшихся от остального общества^[18], вследствие чего только эта клановая корпорация (она может быть как публичной^[19], так и не публично-мафиозной^[20]) являются кадровой базой управленческого корпуса, и общество:
   •  во-первых, испытывает дефицит эффективных управленцев, нехватка которых восполняется разного рода паразитами на процессах управления, многие из которых, не умея управлять процессами в сфере своей должностной компетенции, в условиях дефицита настоящих управленцев становятся вполне успешными бюрократами и «очковтирателями»^[21], и
   •  во-вторых, оказывается невольником и заложником корпорации носителей управленческих знаний и субкультуры воспроизводства управленческих навыков на их основе.

Надо понимать, что каждый из этих исходных принципов может быть реализован в различных процедурах воспроизводства в преемственности поколений кадрового состава государственности, которые не всегда и не во всех своих составляющих совместимы друг с другом в одном и том же обществе.

Исторически реально все процедуры воспроизводства управленческого корпуса в обществе (включая кадровый состав государственности) разворачиваются из личностного общения людей в процессе их совместной деятельности. И здесь придётся обратить внимание на два (в общем-то банальных) обстоятельства:

• в одних случаях группа людей, столкнувшись с какой-либо проблемой, разрешение которой требует их коллективной деятельности, сама выдвигает из своей среды координатора;
• в других случаях, кто-то один, видя проблему, затрагивающую многих, проявляет инициативу и собирает для решения этой проблемы команду, координатором которой становится он сам, либо которая выдвигает координатора из своей среды или приглашает со стороны.

И то, и другое неоспоримо вполне демократично, однако работоспособно в пределах малочисленных (по отношению к численности культурно своеобразного общества) групп людей, в которых «все знают всех» (или «почти всех»).

И поскольку в таких ситуациях в большинстве случаев «нема дурных», чтобы доверять управление (от качества которого зависит благополучие, а подчас свобода и жизнь их самих и их близких) пустобрёхам, мерзавцам и идиотам, то на первичном уровне организации вертикали профессиональной власти в обществе этот подход работает.

4. Демократия: фальшивая и истинная

Общество сталкивается с проблемой выбора тех, кому можно доверить управление, тогда, когда возникает необходимость решать проблемы, требующие иерархически высшей координации деятельности таким образом организованных самоуправляющихся ячеек первичного уровня, поскольку людям в них предстоит выбор управленцев-координаторов и их команд из множества, в котором «все ужé не знают всех».

Это обстоятельство и открывает возможности к тому, чтобы в формально демократических процедурах избрания управленцев и выражения доверия (либо недоверия) тому или иному кандидату на должность (либо должностному лицу) начал действовать сначала — личностный, а затем — корпоративный эгоизм, подавляющий самоорганизацию людей в быту и труде, т. е. демократию:

• Фальшивая и формально безупречная (с точки зрения управленчески безграмотных) демократия предлагает ВСЕМ выбирать или оказывать доверие тем, кого эти «все» по жизни — по труду и быту — не знают. Естественно, что при таком подходе любой вопрос может быть вынесен даже на «всенародный референдум».
• Действительная демократия (возможная только в управленчески грамотном обществе), от такого выбора уклонится, предложив представителям каждого иерархического уровня в иерархии вертикали власти включать в свой состав необходимых для работы специалистов, назначать в подчинённые органы власти своих представителей и порождать следующий уровень иерархии вертикали власти как из своих рядов, так и из числа зарекомендовавших себя в деле подчинённых, сохранив при этом за всеми членами общества реальные возможности:
  • выдвижения кандидатов для работы в органах власти первичного уровня — из своей среды, прежде всего, трудовыми коллективами, а также иными объединениями граждан, работающими с той или иной социально значимой проблематикой, где люди действительно могут видеть в деле друг друга^[22];
  • отзыва с любого (а не только с первичного) уровня в иерархии власти тех, кто не справляется с обязанностями либо злоупотребляет властью;
  • непосредственного избрания всеми верховного координатора, кандидаты на какой пост должны быть из числа тех, кто имеет практический опыт управленческой деятельности на достаточно высоких уровнях вертикали власти, поскольку от понимания верховным координатором проблематики и от его политической воли во многом зависит характер работы государственного аппарата;
  • и предоставив верховному координатору, срок полномочий которого истекает, право единоличного выдвижения одного или нескольких кандидатур преемников в этой должности^[23] (это может быть один из замов верховного координатора^[24]), наряду с выдвижением кандидатов на этот пост обществом и другими его властными институтами.

«Общественные интересы не так разнообразны и недружелюбны между собою, как личные мнения, и первые легче согласить, чем вторые», — пишет В. О. Ключевский^[25]. По существу общественные интересы — для всех людей, верующих Богу и признающих целесообразность Его Промысла, или хотя бы признающих внутренне свойственную природным и социальным системам алгоритмичность, запрограммированную их генетикой^[26], — одна и та же, общая для всех них объективная данность^[27].

Если человек предпринимает усилия к тому, чтобы выявить эту внутреннюю алгоритмичность, то она становится достоянием научного знания, а суждения о ней разных людей могут отличаться друг от друга не более, чем изображения одного и того же места в пейзажах разных художников: одно и то же место узнаваемо в пейзажах разных авторов, — конечно, если художники — реалисты и не впадают в абстракционизм или в откровенную пачкотню холстов. Т. е. описания общественных интересов в текстах могут различаться терминологией, стилистикой и детальностью, но эти различия описаний в их большинстве исключают возможность споров по содержанию общественных интересов, а споры о терминологии, стилистике и детальности этого — содержательной сути не меняют: одно и то же содержание в общем-то всегда узнаваемо в разной терминологии и стилистике. А в силу объективной данности общественных интересов в ранее указанном смысле — также узнаваемы и субъективные ошибки, которые могут быть выявлены, поняты интеллектуально-рассудочно и признаны.

Иное дело, когда объективная данность общественных интересов отрицается, либо к ним у субъектов нет интереса, — тогда начинается конфликт частных интересов, гласно или по умолчанию возводимых в ранг общественных.

Причины, обуславливающие если не изначальную единственность партии, выражающей в толпо-“элитарном” обществе и его фальшдемократической системе многопартийности именно общественные интересы, то слияние воедино в конечном итоге партийного строительства всех таких партий^[28] состоят в том, что:

• общественные интересы (в ранее определённом смысле этого термина), хотя и многогранны, но — взаимно дополняют друг друга, и потому они В ИХ СОВОКУПНОСТИ ЕДИНСТВЕННЫ как объективная данность в каждую историческую эпоху;
• по своему характеру они объективно таковы, что объединяют нравственно нормальных людей и людей, которые, осознавая свою нравственную ненормальность, всё же стремятся стать нравственно нормальными, дабы воплотить в себе достоинство человека во всей его полноте. При этом их частные личные и корпоративные интересы согласуются друг с другом в границах общественных интересов.^[29]

Такое понимание различий истинной демократии и разного рода псевдодемократических фальшивок проистекает из реальной управленческой практики в самоорганизации общественных групп, а не из «болтологии» на темы “прав” и “свобод” личности, оторванной от реального управления делами общественной в целом значимости и жизни, чем злоупотребляют всевозможные так называемые “правозащитники” — как доморощенные, так и зарубежные и их закулисные кураторы, в чём и выражается по сути их управленческая безграмотность и порабощённость традициями фальшдемократии.

Во всех же так называемых «демократических» странах мира фальшдемократии действуют в качестве ширм, придающих благообразность разного рода корпоративно-“элитарным” паразитическим тираниям.

Как уже неоднократно отмечалось в материалах Концепции общественной безопасности, государственность постсоветской «Россионии» изначально складывалась как антинародная “элитарно”-корпоративная государственность^[30]. Это — фальшдемократия, и её фальшивость выражается в том, что:

• трудовые коллективы и иные объединения граждан, в которых люди видят друг друга в деле и в жизни постоянно и потому могут обоснованно судить о личностных качествах друг друга, лишены как формально юридических прав, так и реальных возможностей выдвижения кандидатов в депутаты из своей среды;
• возможности контроля граждан за деятельностью власти и отзыва некомпетентных и злоупотребляющих властью управленцев либо в принципе отсутствуют, либо даже если и декларируются, то процедурно нереализуемы;
• генерация списков кандидатов производится обособленными от общества корпорациями, и избирателям предлагается голосовать за тех людей, которых они по жизни и делу не знают, а представления потенциальных избирателей о кандидатах формируются целенаправленно политтехнологами и СМИ, и могут быть сколь угодно далеки от того, чем эти люди (в том числе и объединённые в политические партии) являются на самом деле. При этом политтехнологи и СМИ продажно отрабатывают заказы на «пиар» и т. п. тех или иных группировок правящей “элиты”, паразитирующей на народе, а ум, честь и совесть “элиты” — в реальной жизни никак не проявляются.

Кроме того, хотя в жизни общества сфера управления на профессиональной основе представляет собой специфическую подсистему, и в этом смысле госчиновники и руководители предприятий в разных странах — коллеги, которые (если вынести за скобки специфику культуры каждого общества) занимаются в общем-то идентичной работой, однако в жизни не бывает «управления вообще»: в реальных процессах управления всегда выражаются определённые концепции управления^[31], а так же и конфликты взаимоисключающих друг друга концепций управления.

5. Концептуальная власть, лженаука и демократия

Поскольку всякое управление исходит из предсказуемости последствий каждого из множества возможных действий^[32], то субкультура всей управленческой деятельности, вне зависимости от того, выражает она истинную демократию для какого-то более или менее широкого круга лиц, явно авторитарную диктатуру или фальшдемократию, — в любом обществе тесно связана с наукой, и, прежде всего, — с социологией, в какой бы форме эта социология ни выражалась^[33]. Это так, поскольку достоверная предсказуемость последствий на основе «мистики» в культуре нынешней цивилизации — удел малочисленных одиночек^[34], теряющихся в рядах многочисленных шарлатанов-имитаторов, а большинство, не освоившее «мистику», (подчас даже не осознавая этого) пользуется интеллектуально-рассудочными методами прогноза последствий на основе научных теорий и предлагаемых наукой моделей.

Хотя на первый взгляд в истории прослеживается концептуальное разнообразие управления (рабовладение, феодализм, капитализм, социализм, монархии, республики и т. п.), но в действительности каждая из множества исторически известных частных концепций выражает более или менее ярко и чисто одну из двух генеральных концепций:

• Царствие Божие на Земле, в которой Высший промысел ведёт^[38] цивилизацию к тому, чтобы вся без исключения деятельность индивидов в ней протекала благостно на основе построения внутренне не напряжённых систем отношений между всеми членами общества, что обеспечивает каждому из них свободу творить Добро.
• Противники этой генеральной концепции по своему нравственно порочному усмотрению строят иерархически организованные системы прямого и опосредованного принуждения и программирования поведения как индивидов, так и коллективов, порождая в общественных отношениях разнородную напряжённость.

Если приверженцы первой сеют во всякое время (настоящее для каждого из них) семена, на протяжении всей истории прорастающие будущим (по отношению к историческому времени жизни каждого из них), в котором необратимо находят воплощение те или иные идеалы, свойственные избранной ими Промыслительной концепции; то её противники не в состоянии даже прийти к общности целей, но общими для разных их партий (мафий, кланов, семей) методами пытаются смять данное им Свыше настоящее, чтобы вылепить из него вожделенное^[39] для каждой из их партий^[40].

Исторически так сложилось, что наиболее ярким и агрессивным выражением деятельности противников Промыслительной концепции становления Царствия Божиего на Земле водительством Божьим и усилиями самих людей стала библейская концепция порабощения человечества от имени Бога^[41] путём скупки мира со всем его населением и ресурсами на основе иудейской расовой мафиозно-корпоративной глобальной монополии на транснациональное ростовщичество. Она осуществлялась на протяжении веков в двух формах:

• культово-религиозной, выражавшей идеалистический атеизм, и
• светской, выражавшей агностицизм или беззастенчивый материалистический атеизм, которая, свою очередь, имела две модификации — буржуазный либерализм и марксистский псевдокоммунизм^[42].

Наука Запада, а также и наука в СССР — России «заточена» под осуществление именно библейской концепции. В этом и ответ на вопрос, почему в стране публики с высшим социологическим и экономическим образованием — полно, а СССР впал в затяжной общекультурный и экономический кризис на основе рекомендаций, даваемых наукой Политбюро и Совмину, а постсоветская Россиония не способна преодолеть унаследованный ею кризис за прошедшие почти 20 лет своего существования.

Также надо понимать и то, о чём не задумываются и чего не понимают подавляющее большинство юристов:

И это обстоятельство — ещё одно выражение фальшдемократического характера государственности постсоветской Россионии, поскольку истинная демократия неизбежно подразумевает полноту функции управления^[45] и соответственно — осознанную концептуальную определённость выбора, прежде всего, — концепций управления, а потом уж — персон, которые будут воплощать концепцию управления в жизнь, работая в тех или иных структурах государственной власти и бизнеса.

Россия — региональная цивилизация многих народов, живущих в общем им всем государстве. Это отличает её и от остальных государств, принадлежащих прочим региональным цивилизациям планеты, и от остальных региональных цивилизаций, ни одна из которых не имеет государственности, общей всем её народам. В силу своего статуса региональной цивилизации, вне зависимости от того, является Россия в тот или иной период истории субъектом глобальной^[46] политики либо деградирует до состояния «этнографического сырья» и объекта чуждой ей глобальной политики, в любом случае — она один из важнейших факторов глобальной политики. Поэтому предстоящие выборы оказываются связанными с глобальной политикой и её проблематикой.

6. Выборы и проблемы глобальной политики.

Однако приверженцы буржуазного либерализма об этой проблеме сами не догадываются и, более того, убеждены в том, что индивидуал-либерализм и буржуазная фальшдемократия — универсальный и наилучший жизненный уклад для всякого общества. Когда им указывают на генерацию этим укладом глобальных проблем экологического и социального характера, чреватых самоубийством нынешней глобальной цивилизации, — они, не вдаваясь в существо проблем и процессов их генерации, высказывают ничем не обоснованную убеждённость в том, что «либерализм креативен», что он — «локомотив развития человечества» и потому эти проблемы будут решены на основе либеральных идеалов точно так же, как на их основе проблемы, с которыми сталкивалась либеральная культура, решались и в прошлом. Вследствие такого рода «необучаемости» буржуазный либерализм приговорён к ликвидации заправилами глобальной политики, но он по-прежнему проявляет глобальную агрессивность, опираясь на свою далеко не малую по глобальным масштабам научно-техническую и военно-экономическую мощь.

И заправилам глобальной политики нежелательно возобновление конфронтации постсоветской Россионии с миром буржуазного индивидуал-либерализма, а одно из средств решения проблемы невозобновления военно-силовой конфронтации — построение в постсоветской Россионии буржуазно-демократического фасада с соответствующими вывесками, идентичными тем, что имеют место в так называемых «демократических государствах», за которыми однако должны протекать процессы, направленные на искоренение в глобальных масштабах буржуазного индивидуал-либерализма и основанного на нём жизненного уклада обществ.

Соответственно одна из недоработок в проведении избирательной кампании по выборам в Госдуму в 2003 г. — отсутствие в избранной тогда Госдуме неоспоримо прозападных буржуазно-либеральных политических партий (СПС и «Яблоко»^[48]), которые вследствие отвращения народа от практики осуществления буржуазно-либеральных идеалов в России в 1990-е гг. не смогли преодолеть даже 3 %-ный барьер при колоссальных финансовых вливаниях в их избирательные кампании. Теперь на выборах 2007 г. одна из проблем — обеспечить преодоление 7 %-ного проходного барьера хотя бы одной из прозападных либерал-буржуазных партий в условиях непопулярности идей буржуазного либерализма в обществе. Это желательно для улучшения имиджа постсоветской России в либеральной “элите” Запада в целях упрощения проведения глобальной политики искоренения буржуазного либерализма.

Но политическая стратегия, которую должен поддерживать вновь избранный состав парламента даже при прохождении в него либерал-буржуазных партий — это сценарий «православного ренессанса» с попыткой модернизации страны и его светская оболочка, которую “Единая Россия” именует «планом Путина», хотя сам В. В. Путин в своём диалоге со страной в прямом эфире телевидения 18 октября 2007 г. выступил против такой персонификации стратегии развития общества^[49]. Однако сценарий «православного ренессанса» это — не альтернатива библейскому порабощению, поскольку РПЦ признаёт Библию в её исторически сложившемся виде единственно боговдохновенным и богооткровенным писанием, отвергая даже возможность обсуждения такой тематики, как злоумышленное устранение из библейских текстов заинтересованными лицами Откровений Свыше, извращение в ней Откровений и включения в её состав разного рода отсебятины, подменяющей собой Откровения; то же касается и нежелания РПЦ обсуждать проблематику истинности «святоотеческого предания» и «святоотеческой» традиции толкования библейского писания применительно к текущей жизни.

Второй вопрос о связи выборов с глобальной политикой состоит в том, что с одной стороны — отмена порога минимальной явки избирателей хотя и позволяет без излишних проволочек и расходов на новую избирательную кампанию воспроизвести государственность на очередной межвыборный период и сохранить преемственность политического курса, проводимого внутренними «орденочками» РПЦ, с другой стороны, — в аспекте глобальной политики таит неприятность для послевыборного режима, поскольку даёт возможность всевозможным противникам сложившегося по сути не буржуазно-либерального режима в Россионии отказать ему не в юридической, а в «морально-правовой» легитимности тем в большей мере, чем меньше избирателей примут участие в выборах.

Т. е. если на выборы придут не более 65 % избирателей, то даже в том случае, если “Единая Россия” наберёт порядка 50 % голосов, то формально это будет означать, что ей доверяют не более 1/3 населения, а фактически ещё меньше, поскольку, как показал опыт 1990-х гг. на выборах без выбора многие голосуют за «меньшее из зол», а не за тех, кому действительно были бы рады доверить политику^[50]. Поэтому даже в случае явки избирателей на уровне 70 % и более уверенной победе партии «голубого медведя»^[51] — не следует обольщаться, поскольку за неё как за наименьшее из зол в условиях нынешних концептуально безальтернативных выборов готовы проголосовать многие, кто в иных условиях проголосовал бы за концептуальную альтернативу библейскому проекту порабощения всего человечества и России, в частности.

Т. е. избирательная система и спектр политических партий, участвующих в выборах, таковы, что любые действия «электората» оставляют послевыборную политику государства в русле библейского проекта порабощения человечества. И это приводит к вопросу:

Прежде всего, им следует осознать, что именно им неприемлемо:

• то, что приходится ишачить с утра до вечера, чтобы обеспечить семью или просто выжить, поскольку в период «большого хапка» лично им не удалось и не светит в ближайшем будущем занять одну из вакансий потребительского благополучия по стандарту: роскошная квартира в городе, коттедж в курортной зоне, по роскошной иномарке и по джипу с охраной на каждого члена семьи, прислуга в доме, катер или яхта на море или озере и т. п., — у кого на что хватит фантазии?
• либо стать рабовладельцем им так же неприемлемо, как и быть низовым невольником и безпросветно ишачить на систему тотального рабовладения в высоко цивилизованных библейски окультуренных формах?

Если первое, то таких не жалко: они и так уже получили то, чего желают, хотя и в аспекте «оборотной стороны медали».

Если второе, — то надо найти в себе волю и работать на альтернативу толпо-“элитаризму” в любых его организационных формах, памятуя о том, что эгоисты обречены становиться, быть и умирать рабами.

Альтернатива же толпо-“элитаризму” вообще и библейскому проекту порабощения человечества, в частности, в России есть и развивается, пролагая себе дорогу в жизнь вне системы канализации пробиблейской государственностью политической активности общества — это Концепция общественной безопасности.

Так, что если выборы без выбора, то внутренний выбор всегда открыт каждому: было бы желание его осознать, сделать и быть ему верным в повседневной жизни.

Но ничто не может помочь неверующим Богу — отгородившимся от жизни невольникам общеизвестных предубеждений, которыми целенаправленно закомпостированы их мозги для того, чтобы держать их в рабстве…

13 — 20 октября 2007 г.