Главная События и мнения Оценка тенденций с позиции КОБ Декабрь 2002: О проблемах преображения

Декабрь 2002: О проблемах преображения

Просмотров: 5024

06.01.2003 07:00

PDF | Печать |

В уходящем году исполнилась 10-летняя годовщина появления в обществе Концепции Общественной Безопасности. И хотя по-прежнему объемлющим по отношению ко всем внешне- и внутриполитическим процессам государств всего мира остаётся объективный процесс концентрации производительных сил человечества, получивший название «глобализация», которое не раскрывает его нравственно-этической подоплёки, появление КОБы, как альтернативно-объемлющей концепции управления, по отношению к Библейской концепции, пока ещё доминирующей в обществе, изменило расстановку сил на первом приоритете обобщённых средств управления.

1. В уходящем году исполнилась 10-летняя годовщина появления в обществе Концепции Общественной Безопасности (аббревиатура — КОБа) И хотя по-прежнему объемлющим по отношению ко всем внешне- и внутриполитическим процессам государств всего мира остаётся объективный (в смысле не зависящий от деятельности отдельных личностей) процесс концентрации производительных сил человечества, получивший название «глобализация», которое не раскрывает его нравственно-этической подоплёки, появление КОБы, как альтернативно-объемлющей концепции управления, по отношению к Библейской концепции, пока ещё доминирующей в обществе, изменило расстановку сил на первом приоритете обобщённых средств управления. В чём это выразилось? Прежде всего в том, что на одной шестой части света вот уже десять лет идёт открытая, хотя и не для всех заметная, работа по изменению нравственности, статистически преобладающей в обществе, и преображению жизни общества на основе господства иной нравственности. Это оказалось возможным прежде всего потому, что именно в России, ещё в советские времена, впервые было осознанно объективное явление получившее название «концептуальной власти».

2. Определившись с концепцией управления на глобальном уровне, Русская многонациональная цивилизация тем самым определилась и в своей миссии в области глобальной политики. Именно это объективно позволило ей, впервые за многие столетия, взять курс на ровные, не напряжённые отношения со странами как Востока, так и Запада. И вызывает удивление тот факт, что именно теперь, когда Россия после долгих столетий конфронтации со странами Востока и Запада, преодолевая множество трудностей, старается перейти в режим бескризисного развития, все её “элиты” единодушно встают (хотя и с разной мотивацией) в оппозицию к этому курсу государства. В чём же здесь дело?

Предоставим слово представителю одной из “элит”, наиболее недовольной происходящим.

«За десять лет проели и разворовали наши ресурсы. Веер возможностей сузился до предела. Или дальше в периферийный олигархат, к судьбе загнанной клячи «мирового сообщества», или продираться на ту же траекторию, по которой шёл, рыская по ложной карте^[1], СССР. Мы в ловушке. Это видно и из того, что 90 процентов граждан высоко оценивают советский строй по фундаментальным показателям, а обратно в него не хотят. Они сами в недоумении и избегают обсуждать эту тему.

Возникла «петля гистерезиса». Отказавшись от советского строя при некотором «уровне неудобств», люди вовсе не откажутся от нового строя при том же «уровне неудобств» — они терпят вещи, о которых раньше и помыслить не могли, даже не верили, что такое может быть… Для нового отказа потребуются намного более тяжёлые «неудобства», и заранее определить этот уровень трудно, срыв может быть обвальным^[2]. Поскольку режим имеет средства воздействия на сознание, он стремится «петлю гистерезиса» максимально расширить».

Так известный политтехнолог Сергей Кара-Мурза нагнетает обстановку в статье «Матрица — 2003», опубликованной в «Литературной газете» № 52 (5906) 25 — 31 декабря 2002 г. Действительно по некоторым показателям многие граждане бывшего Советского Союза «высоко оценивают советский строй, а обратно в него не хотят». И хотя не все опрошенные в состоянии мотивированно объяснить этот парадокс и внятно ответить на вопрос чего они хотят от будущего и главное — как это сделать? — поскольку представители толпы концептуально безвластны, но этот парадокс далеко не у всех вызывает недоумение. В России есть и концептуально властные люди, у них по этому поводу нет недоумения, и они не избегают обсуждать эту тему хотя бы потому, что в отличие от скулящих политтехнологов, понимают: в прошлое вернуться невозможно даже при всём желании кого бы то ни было, а семена будущего — посеяны в прошлом и сеются ныне.

3. Психически нормальным людям свойственно думать о будущем и не терять убеждённости в том, что будущее всяко будет лучше прошлого. Вне зависимости от того, относит себя человек к верующим или неверующим, но в этой убеждённости выражается как минимум его подспудная вера в то, что Вседержительность безошибочна и всё, что ни делается, — к лучшему. Эта убеждённость проистекает из их способности сопоставлять прошлое и настоящее в стремлении к тому, чтобы сделать будущее лучше прошлого. Но понятия «лучше» «хуже», а также идеалы, которые желательно сделать нормой жизни общества в будущем, обусловлены объективной нравственностью людей, нравственностью такой, какова она есть на самом деле, а не такой, какой свою нравственность одни люди стремятся показать другим.

Особенно хорошо объективная нравственность проявляется в «общенародные праздники». Сколько устремлённых в «лучшее будущее» получают в эти дни возможность опуститься до скотского состояния, чтобы на другой день проснуться с больной головой и спросить себя: Зачем это было надо?

4. И Кара-Мурза, автор многих статей по манипуляции сознанием^[3], прекрасно знает, что разрушительную матрицу можно энергетически накачать, а можно при желании и «сдуть», лишив её энергетической подпитки. Но чтобы это оказалось возможным, для начала необходимо определиться с тем, что вкладывается в понятие «матрица». Под матрицей в контексте политической жизни общества и человечества мы понимаем матрицу возможностей (состояний и переходов) в триединстве материи, информации и меры. Материальным носителем матрицы является всё общество. Матрица политики несёт информацию большей частью в виде образов на бессознательных уровнях психики людей, а их нравственные мерила выбирают из множества объективных возможностей, содержащихся в матрице, те которые потом лягут в основу алгоритмики политического поведения разных групп общества: как политически бессмысленного большинства, так и претендующих на власть разного рода знахарей различных возможных политических концепций и способов их осуществления. Соответственно объемлющая всё общество матрица может быть представлена как композиция нескольких матриц, каждую из которых несут разные социальные группы. При этом частные матрицы могут быть изолированными друг от друга в объемлющей матрице, а могут иметь с ней какие-то общие блоки.

Чтобы выявить содержательную сущность той или иной матрицы, необходимо выявить и переосмыслить нравственность, воспроизводимую культурой, формирующей стереотипы (автоматизмы) поведения индивида в обществе. Неспособность индивида к деятельности подобного рода после того, как ему на неё указано, может привести к тяжёлым лично для него тяжёлым последствиям^[4]. Поскольку культура вторична по отношению к концепции управления, то С. Кара-Мурза, — хочет он того или нет, — должен был определиться с концепциями управления, на основе которых развивается Русская цивилизация: доминирующей и ей альтернативными, включая и альтернативно-объемлющие.

5. Мы уже не раз писали о том, что западная цивилизация живёт в библейской культуре, то есть и де-факто (на основе традиций и неписаных законов), и де-юре (на основе свода законов государств) руководствуется по жизни библейской концепцией управления. Государственность же России, 1000 лет назад встав на путь приобщения к западной культуре, почему-то постоянно находилась с ней в режиме конфронтации, смысл и цели которой до последнего времени были непонятны и потому не выражены в лексике. Одним из выражений этого является тютчевское: «Умом Россию не понять…» и по существу бесплодное продолжение тютчевского высказывания одним из юмористов ХХ века: «Давно пора, (…), умом Россию понимать…». Но это бесплодие в понимании России проистекает от порабощённости и извращённости библейским способом миропонимания сознания человека.

О причинах этого тогда же, — в XIX веке, — писал А.С.Хомяков:

«То внутреннее сознание, которое гораздо шире логического^[5] и которое составляет личность всякого человека так же, как и всякого народа, — утрачено нами. Но и тесное логическое сознание нашей народной жизни недоступно нам по многим причинам: по нашему гордому презрению к этой жизни, по неспособности чисто рассудочной образованности понимать живые явления и даже по отсутствию данных, которые могли бы подвергнуться аналитическому разложению. Не говорю, чтобы этих данных не было, но они все таковы, что не могут быть поняты умом, воспитанным иноземной мыслию и закованным в иноземные системы, не имеющие ничего общего с началами нашей древней духовной жизни и нашего древнего просвещения <на которые во времена после крещения Руси наслоились, извратив их, древнеегипетско-библейская духовность и способ осмысления Жизни: наше уточнение при цитировании>» (А.С.Хомяков, “О старом и новом”, Статьи и очерки, Москва, 1988 г., стр. 121).

В действительности «внутреннее сознание, которое гораздо шире логического» (так А.С.Хомяков назвал бессознательные уровни психики) не утрачивается в его полноте, но от некоторых его областей извращённое или порабощённое какими-либо догмами сознание само отворачивается. Но осознанно отвергнутая информация и алгоритмика индивидуального и коллективного бессознательного никуда не исчезает, она оказывает своё воздействие на поведение людей, коллективов, социальных групп и обществ в целом и в конечном итоге выражается в цивилизационном строительстве.

А всякое цивилизационное строительство является объемлющим по отношению к государственному строительству. Но если на Западе государственным и цивилизационным строительством занимались управленческие “элиты”, круг которых постепенно расширялся (дворянство по своему составу шире высокородной аристократии, буржуазия и купечество по своему составу — шире дворянства и высокородной аристократии, современные менеджеры по своему составу — шире буржуазии), то в России цивилизационным строительством занималось «простонародье», а государственным — правящие «элиты», круг которых также, как и на Западе, постоянно расширялся. Этим, видимо, можно объяснить и особую «катастрофичность» российской государственности (хотя на самом деле речь идёт о её развитии) и особую «революционность» русского народа: управленческие «элиты», занимающиеся государственным строительством и сдерживающие цивилизационное развитие, не обеспечивали необходимое качество управления цивилизации в целом и потому сметались простонародьем.

«Положение наше усугубляется тем, что и Запад, на который мы всегда опирались в своих поисках^[6], нынче болен. Исчерпан импульс Просвещения, и гражданское общество сгнило изнутри, а крах мироустройства показал, что от него осталась лишь иссохшая шкурка. Сейчас и она отброшена. И на Западе уже нет ни различимых партий, ни тех гражданских ассоциаций, где вырабатывались рациональные и связно обоснованные позиции по главным вопросам бытия. Теперь телевидение задаёт людям рейтинги президентов и степень поддержки бомбардировок Сербии или Ирака. Администрация может свободно учреждать и Министерство правды, и Министерство общественной безопасности — никто не вспомнит ни Маккарти, ни Оруэлла. Нет уже ни исторической, ни художественной памяти.

Придется нам и создавать ячейки нового общества, и стягивать их в матрицу самим, с опорой на собственные силы. И главное —снизу».

6. Этим вынужденным признанием необходимости жить своим умом, выявляя чаяния народа и реализуя их в политике («главное — снизу»), заканчивается статья С.Кара-Мурзы «Матрица — 2003». И хотя сам автор содержательно не определился по отношению к матрице будущего многонациональной цивилизации Русского духа, его разочарование в библейской матрице очевидно, хотя он сам его мотивировать не смог и альтернативы не выработал. Однако, строительство матрицы будущего уже идёт в России даже помимо воли тех, кто по-прежнему бездумно привержен злонравию библейской культуры и соответствующей ей концепции управления.

В подтверждение этому обратимся к газете «Известия» от 29.12.02, в которой опубликована статья «Тихая сапа» известного “специалиста” по “русскому” фашизму Михаила Архангельского^[7].

«Оставшиеся до Нового года дни, можно сказать, часы, будут потрачены газетными писателями и телевизионными сказителями на очередные социальные гадания. Журналисты, склонные к оппозиционному ригоризму^[8], сосредоточатся на проблемах с Чечнёй, выплатах по внешнему долгу и окончательном усыхании политической жизни. Лояльные скажут об усилении государственной стабильности, повышении цен на нефть и неизбежном удешевлении доллара, что на руку России. Но главная интрига наступающего года таится в иной области. Образовательной. То, что происходит сейчас с образованием, — это подготовка завтрашнего дня. Каким он окажется? Боюсь, невесёлым. Во всяком случае всё, что можно, для этого делалось, делается и делаться будет.

Любая реформа (как любой проект в бизнесе) начинается с того, что формулируется цель. В данном случае ключевой вопрос: какого выпускника ждёт страна через 10 — 12 лет? Ремесленника? Технократа? Раболепного и подконтрольного идеологического робота? Или всё же динамичную личность, способную адаптироваться к условиям открытого глобального мира? В зависимости от цели определяются средства. Наша образовательная модернизация началась с чиновничьих игр, с обсуждения заведомо второстепенных проблем (сколько лет учиться, как сдавать экзамены, какие стандарты изучать). Ими она и закончится».

7. Но это характеристика не нашей, а их — библейской “образовательной модернизации”. «Тихая сапа» — явление в прошлом общеизвестное в военном деле, но в русской культуре этот военный термин стал идиомой, аналогичной по смыслу «роялю в кустах»^[9]. Термин «тихая сапа» подразумевает технологию скрытного производства подкопа под объект противника с целью размещения под ним заряда большой разрушительной силы. В ходе боевых действий в подходящий момент заряд подрывается, в укреплениях противника образуется огромная брешь, в боевых порядках — сумятица, что может стать ключом к победе авторов «тихой сапы».

Не понимая глубинной сути политического явления, названного им идиоматически — «тихая сапа», М.Архангельский, сам того не желая, накрылся матрицей, чуждой библейскому проекту порабощения всех, оказался под властью её алгоритмики, вследствие чего «подкачал» её энергией читателей, многим из которых эта матрица возможно также чужда как и ему.

По сути же с ним произошло то же самое, что и с С.Кара-Мурзой, которому по-видимому, как и М.Архангельскому, чужда матрица, формирующаяся в Русской цивилизации на основе образов Концепции Общественной Безопасности с эпическим названием «Мёртвая вода»^[10]. То же самое происходит и с В.Мегрэ, штампующим одну за другой серию книг, главной героиней которых является Анастасия — виртуальный образ, созданный воображением автора, выражающий его миропонимание и предлагаемый им читателю в качестве наставницы человечества на путь перехода к некой биологической цивилизации, в которой якобы всё будет хорошо.

Современная книжная Анастасия — виртуальная нереальность, собирающая массовку индивидуалистов, бездумно полагающих, как и Сергей Кара-Мурза, что на одном гектаре земли в собственном поместье можно создать «ячейки общества», которые сами по себе «стянутся в матрицу».

Содержательную сторону матрицы Мегрэ и Кара-Мурза предпочитают обходить молчанием, оставляя таким образом реальное управление обществом (которое в том числе идёт и на матричном уровне^[11]) в руках держателей библейской матрицы или какой-то иной альтернативной ей толпо-“элитарной” матрицы. Соответственно реальная «Анастасия»^[12], которую видел и с которой общался не только Мегрэ, отличается от Анастасии Мегрэ настолько, насколько киношный Джеймс Бонд отличается от реального агента любой разведки. И рецепты решения проблем всех вымышленных суперменов в реальной жизни оказываются бесполезными.

Но поскольку каждый в меру своего понимания общего хода вещей работает на себя, а в меру непонимания, на того, кто понимает больше^[13], то и Мегрэ, и Архангельский, и Кара-Мурза работают на продвижение в общество КОБы.

8. М.Архангельский прав в том, что ключевой вопрос сегодняшнего дня:

«Какого выпускника ждёт страна через 10 — 12 лет? Ремесленника? Технократа? Раболепного и подконтрольного идеологического робота? Или всё же динамичную личность, способную адаптироваться к условиям открытого глобального мира?»

Другими словами, вопрос не в том, какие знания будет давать школа новым поколениям, вступающим в жизнь. Вопрос в другом: какого человека мы хотим вырастить, ибо всякое знание — только приданое к типу строя психики^[14] индивида. Что касается средств решения этой проблемы, то они вне сферы внимания автора статьи, который будучи привержен библейской концепции управления, полагает, что главная интрига в системе образования лежит в сфере рынка учебников. То есть, кто захватит этот рынок, тот и решит проблему образования. И главное чем он озабочен, чтобы учебников было много и разных, а какую нравственность несут эти учебники, для него этого вопроса просто не существует. И это теперь, когда в школу вторгаются иерархии различных конфессий, пытаясь втянуть в свои межконфессиональные разборки подрастающее поколение, не способное самостоятельно выбраться из лабиринта «плюрализма мнений».

9. Толпа — собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету либо вождя, либо предания, либо «Священного писания». Толпа может стать народом только после того, как рассуждения по авторитету заменит культурой мышления. Достаточно общая теория управления (ДОТУ), являющаяся стержнем Концепции Общественной Безопасности, по сути своей есть методология освоения нового знания, впервые в определённой лексике выражающая и определённую нравственно обусловленную культуру мышления. В этом смысле ДОТУ — своеобразная нить Ариадны, дающая возможность каждому самостоятельно выбраться из лабиринта «плюрализма мнений» по любому вопросу, в том числе и по вопросу — в русле какой религии искать путь к Богу. И в зависимости от того, насколько быстро она станет достоянием всех систем обучения, общество будет решать и проблемы своего нравственного преображения и преображения жизни общества.

10. Пока же диалектически получается так, что чем хуже учебники библейской светской и церковно-ритуальной культуры, — тем лучше, поскольку, вызывая неудовлетворённость у учащихся, они подталкивают их к тому, чтобы учиться чувствовать Жизнь и думать самим, а распространение материалов КОБ и ДОТУ в обществе, в том числе и через интернет, — в помощь нашим детям в преодолении педагогически несостоятельной школы, созданной реформаторами на обломках школы эпохи сталинского большевизма, которая в своё время успешно решила задачи общественного развития в ту эпоху.

---