Правда о Сталине

03.03.2010 15:26

| Печать | E-mail

5 марта День Памяти И.В. Сталина

Ко Дню Памяти И.В. Сталина мы приводим факты того, как менялась к лучшему жизнь миллионов советских людей в СССР в послевоенное время.
Но прежде напомним следующее: из теории управления (ДОТУ) известно, что в цене на какой-либо продукт или товар, потребляемый обществом, выражается ошибка («вектор ошибки») управления обществом. Чем выше этот «вектор ошибки», тем выше цена на товар, чем ниже ошибка, тем ниже цена. Для примера вспомните «лихие 90-е», когда гиперинфляция обесценила все накопления населения. Вы помните, что в те годы, после развала СССР, в России был полный безпредел, то есть вектор ошибки управления страной был очень велик, что выражалось в высоких ценах на продукты и товары народного потребления, и гиперинфляции. Автор послевоенного «экономического чуда» в Германии Людвиг Эрхард говорил, что «инфляция – это дело рук дураков, управляющих государством».
Газета «МК» (от 8.11.09 г., «Сталинская забота») приводит информацию, напечатанную в «Московском Комсомольце» (от 2 марта 1950 года):

“Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б). В связи с новыми успехами в области промышленности и сельского хозяйства в 1949 г., с ростом производительности труда и снижением себестоимости продукции Советское правительство и ЦК ВКП(б) сочли возможным осуществить с 1 марта 1950 г. … снижение государственных розничных цен на продовольственные и промышленные товары массового потребления…”

“…Снизить цены в следующих размерах:

хлеб ржаной формовой — на 25,9%;
рис — на 12,0%;
говядина средней и высшей упитанности — на 24,0%;
колбаса — на 24,0%;
осетрина — на 10,0%;
черная икра — на 30,0%;
красная икра — на 25,0%;
молоко цельное — на 10,0%;
водка — на 16,7%;
крепкие и десертные вина — на 49,0%;
пиво — на 30,0%;
пальто, костюмы, платья из тонкосуконных тканей — на 10,0%;
чулки и носки из волокна капрон — на 25,0%;
патефоны, аккордеоны и баяны — на 25,0%;
мыло туалетное — на 50,0%;
папиросы, сигареты, табак и махорка — на 20,0%;
спички — на 25,0%”.

В номере от 2 марта 1950 г. “МК” напечатал ещё одно решение Совмина СССР — “О переводе курса рубля на золотую базу и о повышении курса рубля в отношении иностранных валют”:
“Денежная реформа в СССР, проведённая в декабре 1947 г., … восстановила полноценный советский рубль… В то же время в западных странах произошло и продолжается обесценивание валют. В связи с вышеуказанными обстоятельствами, покупательная способность рубля стала выше его официального курса. Ввиду этого Советское правительство признало необходимым повысить официальный курс рубля, а исчисление курса рубля вести не на базе доллара, как это было установлено в июле 1937 г., а на более устойчивой золотой основе…”

Политика “сталинского ежегодного снижения цен” продолжалась и в последующий период. Об очередном — шестом по счёту — таком подарке газета известила граждан 1 апреля 1953 г. — буквально через месяц после смерти “вождя народов”. На сей раз больше всего потеряли в цене овощи — аж вдвое. Мука подешевела на 10%, водка — на 11%. В опубликованном списке также можно увидеть целый ряд весьма “эксклюзивных” позиций: “…топоры, вилы, косы — на 20,0%; телеги — на 10,0%; щетки зубные — на 15,0%”.

В общей сложности за семь сталинских лет (с 1948 по 1954 г.) цены были снижены почти в 2,3 раза. В то время это было действительно экономическим чудом для простых советских людей, которые видели, как день ото дня улучшается их жизнь.

Возникает вопрос: КАК стал возможным такой экономический рост в СССР при Сталине, когда цены на продукты и товары стремились к нулю?

Причины экономического роста в СССР заключаются в том, что налогово-дотационный механизм был ориентирован на снижение цен по мере роста производства в государстве-суперконцерне (систематическое снижение цен по мере роста производства и удовлетворения спроса — системообразующая особенность экономики СССР, повторение которой невозможно ни в одной капиталистической, феодальной или иной рабовладельческой экономике).
Кроме того, Сталин никогда не был марксистом. И это утверждение доказательно. Доказательно итогом общественно-политической деятельности Сталина. Под конец своей жизни он вынес смертный приговор марксистской доктрине:

«... Наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» («Экономические проблемы социализма в СССР», Гос. изд. политической литературы, 1952 г., стр. 18).
И после приведенной фразы И. В. Сталин продолжает:

«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из «Капитала» Маркса, ... искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» время. ( ... )
Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.
Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие» (там же, стр. 18, 19).

Но если из политэкономии марксизма изъять упомянутые Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последствиями. Вместе с «прибавочным продуктом» и прочим исчезнет мираж «прибавочной стоимости», которая якобы существует и которую эксплуататоры присваивают, но которую Сталин не упомянул явно.
По существу Сталин прямо указал на метрологическую несостоятельность марксистской политэкономии. Все перечисленные им её изначальные категории неразличимы в процессе практической хозяйственной деятельности. Вследствие этого они объективно не поддаются измерению. Поэтому они не могут быть введены в практическую бухгалтерию ни на уровне предприятия, ни на уровне Госплана и Госкомстата.

Проблемы развития социализма в СССР были следствием марксизма. И Сталин прямо указал на это в своем завещании — «Экономических проблемах социализма в СССР». Причём указал, не выходя из терминологии и понятийного аппарата марксизма. Он не сказал всего прямо, поскольку понимал, что даже в конце его жизни прямое выступление против марксизма не было бы понято и принято в толпо-«элитарном» советском обществе, разум которого по-прежнему дремал или был занят ерундой в узде МРАК-систской догматики и цитат.
Не надо думать, что Сталин не понимал последствий для марксизма осуществления высказанного им предложения откинуть понятия, взятые из «Капитала» Маркса. Тем более, он не мог не понимать, что ревизия марксизма, которую он завещал осуществить, одним «Капиталом» не ограничится. Стоит начать ревизию марксизма — и методологическая культура будет очищена от марксистского вздора. Отрицать всё выше сказанное — означает настаивать на том, что Сталин был слабоумным, не понимавшим ни смысла своих слов, ни последствий их оглашения. Но ведь всем хорошо известно, что Сталин был немногословен и взвешивал свои слова.

В дополнение ниже мы приводим фрагменты интервью и бесед Сталина с иностранцами: деятелем республиканской партии США Гарольдом Стассеном (1947 г.); председателем американского газетного объединения “Скриппс-Говард Ньюспейперс” Роем Говардом (1936 г.); немецкими писателями Эмилем Людвигом (1931 г.) и Лионом Фейхтвангером (1937 г.); французским писателем Ромэном Ролланом (1935 г.), которые были опубликованы в газете «МК» (от 20.12.2009 г.).

“Я забыл трубку дома... ”

Интервью со Сталиным

— Некоторые формы выражения уважения и любви к вам кажутся мне преувеличенными и безвкусными. Не являются ли эти формы для вас излишним бременем?

— Я с вами целиком согласен. Неприятно, когда преувеличивают до гиперболических размеров. В экстаз приходят люди из-за пустяков...  
Я хотел бы не оправдать — оправдать нельзя, а по-человечески объяснить — откуда такой безудержный, доходящий до приторности восторг вокруг моей персоны. Видимо, у нас в стране удалось разрешить большую задачу, за которую поколения людей бились целые века… Слишком люди рады, что удалось освободиться от эксплуатации. Буквально не знают, куда девать свою радость... Во мне они видят собирательное понятие и разводят вокруг меня костер восторгов телячьих...
А бюрократы боятся: если не будет бюста Сталина, то их либо газета, либо начальник обругает, либо посетитель удивится. Это область карьеризма, своеобразная форма “самозащиты” бюрократов: чтобы не трогали, надо бюст Сталина выставить... Я видел, например, в первомайской демонстрации портреты мои и моих товарищей, похожие на всех чертей. Несут люди с восторгом и не понимают, что портреты не годятся. Нельзя издать приказ, чтобы выставляли хорошие бюсты, — ну их к черту! Некогда заниматься такими вещами, у нас есть другие дела и заботы, на эти бюсты и не смотришь.  

— Допускаете ли вы параллель между собой и Петром Великим?

— Ни в каком роде… Пётр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев… Что касается меня, то я только ученик Ленина, и цель моей жизни — быть достойным его учеником. Задача, которой я посвящаю свою жизнь, состоит в возвышении другого класса, а именно — рабочего класса… Что касается Ленина и Петра Великого, то последний был каплей в море, а Ленин — целый океан.  

— Мне кажется, значительная часть населения Советского Союза испытывает чувство страха перед советской властью, и что на этом чувстве страха в определенной мере покоится устойчивость советской власти… Какое душевное состояние создается у вас лично при сознании, что в интересах укрепления власти надо внушать страх? 

— Неужели вы думаете, что можно… удерживать власть и иметь поддержку миллионных масс благодаря методу запугивания, устрашения? Нет, это невозможно.  
— Возникали недоразумения из-за введения цензуры на сообщения иностранных корреспондентов из Москвы… 

— Я вспомнил один случай… Один американский корреспондент, фамилию которого я сейчас не помню, послал сообщение о том, что на Тегеранской конференции присутствовал маршал Тимошенко, хотя его в действительности там не было, и что я ударил маршала Тимошенко на обеде. На обеде… были Черчилль, Брук, Леги и другие, до 30 человек, которые могут быть свидетелями, что ничего подобного не было. Тем не менее, этот корреспондент послал в газету своё вымышленное сообщение, и оно было опубликовано в прессе США. Можно ли доверять такому корреспонденту?..  
Всякий раз, когда советское правительство отменяло цензуру, ему приходилось в этом раскаиваться и снова её вводить… Я был в отпуске, и корреспонденты начали писать о том, что Молотов заставил Сталина уйти в отпуск, а потом они стали писать, что Сталин вернется и выгонит Молотова… Конечно, советские люди были возмущены и снова должны были ввести цензуру...  

…Недавно у нас в Кремле мы обнаружили террористические элементы. У нас есть правительственная библиотека, и там имеются женщины-библиотекарши, которые ходят на квартиры наших ответственных товарищей в Кремле, чтобы держать в порядке их библиотеки. Оказывается, что кой-кого из этих библиотекарш завербовали наши враги для совершения террора... Эти библиотекарши по большей части представляют из себя остатки когда-то господствующих, ныне разгромленных классов — буржуазии и помещиков. И что же? Мы обнаружили, что эти женщины ходили с ядом, имея намерение отравить некоторых наших ответственных товарищей!  
Буржуазия довольно жестоко борется с Советами, а затем в своей прессе сама же кричит о жестокости советских людей. Одной рукой посылает нам террористов, убийц, хулиганов, отравителей, а другой рукой пишет статьи о бесчеловечности большевиков…  

— Что и когда сделало вас социалистом?.. Что вас толкнуло на оппозиционность? Быть может, плохое обращение со стороны родителей? 

— Нет. Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем не плохо. Другое дело — православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером.

— Но разве вы не признаете положительных качеств иезуитов? 

— Да, у них есть систематичность, настойчивость в работе для осуществления дурных целей. Но основной их метод — это слежка, шпионаж, залезание в душу, издевательство... Например, слежка в пансионате: в 9 часов звонок к чаю, уходим в столовую, а когда возвращаемся к себе в комнаты, оказывается, что уже за это время обыскали и перепотрошили все наши вещевые ящики… Что может быть в этом положительного?  

— Вы неоднократно подвергались риску и опасности, вас преследовали. Ряд ваших близких друзей погибли. Вы остались в живых. Чем вы это объясняете? И верите ли вы в судьбу? 

— Нет, не верю. Большевики, марксисты в судьбу не верят. Само понятие судьбы — предрассудок, ерунда, пережиток мифологии…  
Имеются и внутренние, и внешние причины, совокупность которых привела к тому, что я не погиб. Но совершенно независимо от этого на моём месте мог быть другой, ибо кто-то должен был здесь сидеть. Судьба — это нечто не закономерное, нечто мистическое. В мистику я не верю.  

— Вы курите папиросу. Где ваша легендарная трубка?

— Я забыл трубку дома…

ИАС КПЕ